Патриарх Филарет. Тень за троном

Вторжение на Русь короля Сигизмунда вызвало патриотический подъем против интервентов. Но царь Василий не был популярен даже в Москве, куда вынужденно возвращалась знать из сожжённого Тушина. В столице раздавались голоса, что хорошо бы отдать престол польскому королевичу Владиславу, чтобы примирить сторонников Москвы и бывших тушинцев, а польского короля сделать союзником. Среди родовитой знати эта мысль ещё соперничала с лозунгом защиты престола, на котором сидел никем не любимый Шуйский. Но московское дворянское войско, жестоко разочарованное в своих надеждах на победу после подлого убийства Скопина-Шуйского и уничтожения его армии при Клушине, уже не хотело служить боярскому царю.

17 июля 1610 г. князь Федор Волконский, Захар Ляпунов "и с ними иные мелкие дворяне" совершили то, о чём давно мечтало большинство россиян и за что многие уже успели поплатиться головами: они свергли Василия Шуйского с престола. Вооруженные дворяне ворвались во дворец и закричали царю: "Долго ли за тебя будет литься кровь христианская? Земля опустела, ничего доброго не делается в твое правление! Сжалься над гибелью нашей, положи посох царский, а мы уже о себе как-нибудь промыслим!" Шуйский проявил твёрдость, но толпа ринулась на Красную площадь, а затем за Москву-реку, к Серпуховским воротам, ухватив с собой патриарха Гермогена. В ответ на вопли о необходимости "ссадить" царя Василия с престола святейший укреплял народ в верности царю и заклинал не сводить его с царства. Немногие стоявшие за царя бояре "тут же уклонились" на сторону заговорщиков.

Приговорили "бить челом царю Василию Ивановичу, чтоб он, государь, оставил царство для того, что кровь многая льется, а в народе говорят, что он, царь, несчастлив, и многие города его на царство не хотят!" Патриарх стойко стоял за Василия, но представительная и хорошо вооружённая депутация москвичей уже отправилась к государю и свела его с престола на прежний боярский двор.

Некоторые бывшие тушннцы, обещавшие в случае низложения Василия отказаться от Лжедмитрня и избрать единого государя всей землёй, заявили москвичам насмешливо: "Вы не помните государева крестного целования, потому что государя своего с царства ссадили, а мы за своего помереть рады". Это дало патриарху Гермогену возможность вновь потребовать, чтобы Шуйскому вернули престол. Но речи святейшего не были услышаны. 19 июля злой старик Василий Иванович был насильно пострижен в монахи и заперт в Чудовом монастыре, а братья его взяты под стражу. Гермоген не признал законность этого действа, продолжая считать Шуйского царём, а монахом объявил князя Тюфякина, произносившего за государя обеты. Эта позиция святейшего говорит нам о том, что и насильно постриженный Филарет мог бы снять монашеское одеяние. Но только до того момента, как был добровольно хиротонисан в митрополиты… Комбинация Шуйского удалась — Фёдор Никитич уже не смог вернуться в мир.

Однако теперь и царство Василия было кончено бесповоротно. А патриарху с Освященным собором пришлось подумать о новой кандидатуре на русский престол. Наилучшим выходом было бы избрание государя "всею землёю". Гермоген и Освященный собор, где первую роль после патриарха играл верный ему митрополит Филарет, поддержали эту мысль. Наконец-то россияне могли не выбирать себе власть среди банд политических авантюристов, нагло грабивших страну, а степенно и рассудительно определить государя "всею землёю", собрав в Москву представителей городов и сословий, положив благоразумным советом конец гражданской войне.

Служившие всем "государям" подряд бояре, перепуганные гневом уставших напрасно проливать кровь дворян, вняли внушениям сурового патриарха Гермогена. Они разослали по стране окружную грамоту с ясным призывом: чтобы все россияне "были в соединении и стояли бы за православную христианскую веру все заодно", защищая право страны самой выбирать себе государя, не покоряясь ни захватчикам-иноверцам, ни ворам-самозванцам[92].

В грамоте от 20 июля ситуация была описана чётко: "Видя междоусобие между православными христианами, польские и литовские люди пришли в землю Московского государства и многую кровь пролили, церкви и монастыри разорили, святыне поругались и хотят православную веру в латинство превратить. Польский король стоит под Смоленском, гетман Жолкевский — в Можайске, а вор — в Коломенском. Литовские люди, по ссылке с Жолкевским, хотят государством Московским завладеть, православную веру разорить, а свою латинскую ввести". Рассказав о сведении с трона Василия Шуйского, москвичи призвали россиян "стоять с нами вместе заодно и быть в соединенье, чтобы наша православная христианская вера не разорилась и матери бы наши, жены и дети в латинской вере не были".