Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович

За пять лет до вступления Никона на московский патриарший престол умер киевский митрополит Петр Могила (1 янв. 1647 г.). Он произвел у себя т в же реформы, что и Никон, так что сопоставление деятельности этих двух лиц, работавших на одном и том жеполе, но с совершенно различными для церкви результатами, несомненно очень любопытно и характерно. Могила, как и Никон, обратил внимание на то, что в богослужебные книги юго-западной Руси вкрались многие ошибки, погрешности, разноречие, что в них не было единообразие в церковных чинах и обрядах и вообще в совершении разных церковных служб. Как Никона «зазирали» разные приезжие в Москву восточные иерархи, так православных южно-руссов зазирали разные противники православия, указывая на то, что у православных нет единообразия в церковных службах, один служит так, другой — иначе, что де доказываешь, что без единой главы русская церковь бессильна сохранить у себя даже правильные единообразные богослужебные книги, и тем Думали подвигнуть русских к признанию единого главы Церкви — папы. Как Никона, так и Могилу, эти зазирания побудили обратить внимание на богослужебные книги и постараться ввести повсюду один церковный чин, почему оба издают исправленные служебники и требники, исправленные и с греческих и с старых славянских. Как против Никона, так и против Могилы возбуждены были обвинения в латинстве, в намерении погубить православие. Сам низложенный предшественник Могилы, киевский митрополит Исаия Копинский, ставленник иерусалимского патриарха Феофана, писал в монастыри: ,,а киевский-де митрополит Петр Могила веры христианской ныне отпал, и благословен-де митрополит Петр Могила от папы римского ныне в великий пост в патриархи, будто быть патриархом христианския веры. А присягал-де он, Петр Могила, Королю и всем панам радным и арцыбискупом ляцким, что ему хрестьянскую веру ученьем своим попрать и уставить всю службу церковную по повеленью папы римского, римскую веру, и церкви христьянския во всех польских и литовских городах превратить в костелы ляцкие, и книги русская вывесть». Против благоустроенного Могилою киевского училища, в котором стали преподавать латинский и польский языки, тоже возбуждены были крайние подозрения. В то время, говорить один из воспитанников киевского училища, от неученых попов и казаков велие было негодование: на што латинское и польское училище заводите, чего у пас дотуду не бывало, а спаслись? Было хотели самого Петра Могилу и учителей до смерти побити; едва их уговорили».