Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович

Таким образом противники церковной реформы Никона усиленно старались вытеснить и доказать прежде всего то общее положение, что реформы Никона, имевшая в виду особенности русского обряда согласить с тогдашним греческим, русские церковные книги исправить по греческим, были неправы принципиально, по самому существу дела; что их противление Никону мотивируется единственно преданностью и ревностию к исторически доказанному и историей оправданному русскому благочестию, которое новатор Ни кон, увлекаясь очень сомнительным греческим, стремится исказить и даже совсем уничтожить; что преследовать и проклинать их за борьбу и защиту ими старых церковных верований и установлений, значить отказываться от своей собственной святой старины, значить, в существе дела, проклинать самих русских угодников Божиих.

Но указаниями только на принципиальную несостоятельность церковной реформы Никона ее противники не довольствовались, а переходили от общих положений к критической оценке всех частностей и подробностей реформы и, из рассмотрения их, опять приходили к заключению, что церковная реформа Никона неправа, а права та святая русская старина, закоторую они борются с новатором Никоном.

На вопрос: чем руководился Никон при исправлении церковных книг? — его противники отвечают: полным пренебрежением к родной святой старине, личным произволом, внушаемым ему его высокоумием и самомнением. Аввакум говорить: «как говорил Никон, адов пес, так и сделал: печатай, Арсен, книги как-нибудь, лишь бы не по-старомуи — так су и сделал». Дьякон Феодор говорит: «всю пестроту собрал окаянный своеумием, а людям сказуя ложно, будто в греческих книгах справил все слово в слово... явился еси миру тщеславием своим мудрейши всех отец греческих и словенских... Той стих (Видехом свет) поется на Троицын день на литии, и той он стих приложил петь на литургии с хульныи непщеванием на святых русских святильников, бутто они, живучи в Руси, потеряли веру, и без правыя веры так спаслись, а он, будучи в патриархах, обрел веру истинную». Священник Никита говорит: «еще же и тщится славы ища, что будто бы старые служебники были неправы, и будто он, Никон, истину снискал, и будто в твоем государстве российском царстве веру исправил и изъяснил, и будто он новый богослов и литоргий творец, и в российском государстве бутто лучше и мудряе ево нихто не бывал, и будто все русские чудотворцы и писания с ево, Никоново, не знали». Никон стал, говорит Никита в другом месте, «всю землю переучивать, будто в велицей России прежде бывшие святители и в об российские чудотворцы писания с ево, Никона, не знали, и бутто он всее превеликой твоей государевы орды мудрее». Соловецкие челобитники в одном месте замечают: «то напечатали они (в новоисправленных книгах) от своего растленного ума на смех и поругание Божия имени».