Патриарх Никон. Том 1

Черница поцеловала руку царицы и пошла в патриаршую палату.

Окольничий патриарха, князь Вяземский, узнав, что черница от царицы, тотчас доложил о ней патриарху и тот велел ввести ее к себе.

Монашка упала к ногам патриарха, прося его благословения и прощения грехов.

Патриарх Иосиф был немного полный, но очень симпатичный старик; уважаемый и любимый патриархами Филаретом и Иосафом, он поэтому после Иосафа избран в патриархи, как естественный их преемник, продолжавший их новшества.

Поэтому патриарх, зная уже по слухам о святости жизни монахини Натальи и об ее благочестии, сильно заинтересовался, узнав, что царица прислала ее порассказать ему, что она видела и слышала в Кожеезерском монастыре.

Выслушав черницу, патриарх велел передать царице, что он давно уж слышал о безобразиях Соловков и что не только не выдаст им головой Никона, но распорядится о сыске этого дела через верного человека. О Никоне же пишет не только игумен кожеезерский, святой муж Никодим, но и вся братия, что это достойнейший человек, а потому он, патриарх, утвердил пожалованный ему игуменом наперсный крест, со своим благословением.

С этими словами патриарх отпустил черницу.

Не прошло и полгода, как патриарх, розыскав тайно дело Никона, послал Соловецкому монастырю следующую грамоту[11].

«Ведомо учинилось, что в Соловецкий монастырь к берегу привозят вино горячее и всякое красное немецкое питье и мед пресный и держат это всякое питье старцы по кельям, а на погребе не ставят, келарей и казначеев выбирают без соборных старцев и без черного собора те старцы, которые пьяное вино пьют; на черных соборах они смуту чинят и выбирают потаковников, которые им бы молчали, в смиренье не посылали, на погребе беспрестанно квас поддельный давали, а которые старцы постриженники старые, житием искусивы, предания великих чудотворцев Зосимы и Савватия хранят, тех старцев бесчестят и на соборе им говорить не дают; келари, казначеи и соборные старцы держат у себя учеников многих и т. д.».

И в заключение грамота оканчивалась: «И другие многие статьи теперь в Соловецком монастыре делаются не по-прежнему, чему прежде не бывало и чему быть негодно».

Эта грамота есть начало разрыва между Москвою и Соловками, разрыва, поведшего впоследствии к гибели монастыря.

XVIII Кончина царя Михаила Федоровича

Несколько лет спустя царь Михаил в течение трех месяцев потерял двух сыновей: Ивана и Василия Михайловичей.

Кроме этого горя приключилось еще одно несчастье: призван был на Москву королевич датский Вольдемар как жених старшей его дочери Ирины, но тот заупрямился – не хотел принять православия и требовал возвращения в свое отечество.

Так как государь считал, по русскому обычаю, этим поступком себя и дочь свою обесчещенными, потому что королевич был торжественно в государстве и на Москве объявлен женихом царевны, то начались бесконечные переговоры с королевичем и угрозы, чтобы убедить его согласиться на требование царя. Но тот упорствовал и производил бесчинства, в которых, впрочем, и ему доставалось порядком.

Но это бы не сломило здоровье царя, если бы не его три царевны, Ирина, Анна и Татьяна, не обливались день и ночь слезами, что им придется умереть Христовыми невестами.

Царь, не имевший еще и пятидесяти лет, совершенно поседел, стал угрюм, необщителен.

Всенощную на Пасхе хотя он слушал в Успенском соборе и христосовался с патриархом и со своим семейством, но после разговенья слег, и по городу пошел слух, что он тяжко болен.

Собрался совет тогдашних иноземных врачей (знакомцев наших Бильса и Бальцера уж не было в живых), проживавших в Москве: Вейделин, Сибелисти, Иоганн Белоу и Артман Граман; осмотрев царя, они нашли, что его желудок, печень, селезенка, по причине накопившихся в них слизей, лишены природной теплоты и оттого понемногу кровь водянеет и холод бывает; оттого же цинга и другие мокроты родятся. Дали царю пургену и предписали ему воздержание в питие и еде.

Лечение не помогло.

Тогда начали служить по церквам и монастырям молебны и вызвали всех архимандритов и игуменов окрестных монастырей, чтобы был постоянный собор при патриархе, на случай внезапной кончины царя.

По этому случаю и Никон, в течение десяти лет возвысившийся в своем Кожеезерском монастыре до игуменства, прибыл в Москву[12].

Состояние здоровья царя между тем ухудшалось; тогда прописали ему, в мае, другой чистительный состав и, осмотрев его вновь, нашли, что желудок, печень и селезенка бессильны от многого сидения, от холодных напитков и от кручины. Прописали ему пурген и велели лечить желудок бальзамом. Пятого июня государь жаловался на головную боль.

Доктора собрались, осмотрели его и дали ему какой-то порошок.

Царь почувствовал себя лучше и в день своих именин, 12 июня, то есть в день Михаила Малеина, он решился идти в придворную церковь Святой Евдокии на заутреню.

В заутреню собрался поэтому весь двор и патриарх со всеми епископами и архимандритами и игуменами, чтобы служить соборне.