Патриарх Тихон. Крестный путь

Пророки, пророки! Наверное, ведь нравилось говорить так больно, так зримо. Не ведали: слова о крестном пути Патриарха сбудутся совсем уже скоро. Сами и понесут его Крест, сами станут подножием Распятия новых времен.

Митрополит Евлогий вспоминал: когда архиереи и члены Собора возвращались от патриарха в общежитие в Каретном ряду, им встретилась на улице безумная женщина в черных одеждах, с черными космами вокруг лица. Завидев рясы, кричала:

– Недолго! Недолго вам праздновать! Скоро убьют вашего патриарха.

А разве не пророчество – клобук Никона впору пришелся? Клобук низвергнутого патриарха, проведшего долгие годы в дальних монастырях…

А возложение панагий святейшего Иова? Тоже ведь изгнан из Москвы. А принятие креста Гермогена? В Кремле голодом уморен за верность православию и России…

Первые мученики

Патриаршая работа началась для Тихона с утра следующего дня. Был на заседании Собора. Призвал к общему труду на благо Церкви: «Как в живом организме каждый член должен быть на своем месте и содействовать общей работе всего организма, так и в церковном деле».

26 ноября говорил с народом с Лобного места.

27-го – утвердил бывшего архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского) епархиальным архиереем Владимира и Шуи по избранию. В этот же день издал указ о возведении в сан митрополита пяти старейших иерархов православной Русской церкви: Антония Харьковского, Арсения Новгородского, Агафангела Ярославского, Иакова Казанского, Сергия Владимирского.

Среди духовенства тотчас пошла гулять шуточка, пущенная Серафимом Тверским: «Какой урожай белых грибов!» Имели в виду белые клобуки митрополитов.

У большевистской власти тоже дел было по горло, преображали белую Россию в красную. Начали с Декретов о мире и земле, отменили национально-религиозные привилегии, уничтожили сословия и гражданскую Табель о рангах.

27 ноября появился Декрет об отмене частной собственности на дома в городах, и в тот же день была арестована главная избирательная комиссия Учредительного собрания.

Через день – новость: в Петрограде взломаны винные погреба, город потонул в пьяном ужасе.

Стали доходить до Москвы известия о восстаниях против самозванной власти. На Дону выступили казаки во главе с Калединым, на юге – Корнилов, на Урале – Дутов.

Большевики, расправляясь с противниками, объявили врагами народа партию кадетов. Косо посматривали и на Собор.

Святейший Тихон старался не привлекать внимания властей. Сообщив восточным патриархам и главам автокефальных православных церквей о восстановлении патриаршества в России и о своем избрании, он только раз заявил светскому миру о себе: поздравил короля Англии со взятием святого града Иерусалима войсками его величества.

Первейшим делом почитал службу и служил: в Знаменском монастыре, в семинарии, в Троицком подворье, в храме Христа Спасителя, в храме Василия Блаженного, в Успенском соборе Кремля в день преставления святителя Петра, пять дней кряду в рождественские дни… Все это только в декабре.

Зима стала на ноги с Матрены![1] Было морозно, бело. Но с зимою пришел голод. В Москве хлеб выдавали по карточкам, в день на человека полагалось четверть фунта. На Сухаревском рынке за фунт черного просили два с полтиной, а то и три рубля. Пуд белой муки стоил сто пятьдесят рублей, бутылка водки – полсотни.

5 декабря в Москве прошли демонстрации в защиту Учредительного собрания, 8-го большевики объявили город на военном положении.

В этот же день Тихону сообщили из Петрограда горькую весть: в Царском Селе во время крестного хода с молением об умиротворении Родины арестован и забит до смерти протоиерей Екатерининского собора отец Иоанн Кочуров.

Сразу вспомнился Чикаго, строительство храма… И вот – мученик, первый мученик новых времен, первый из священства.

Смерть гуляла по России, как в кабаке. В Севастополе матросня перебила адмиралов и офицеров – шестьдесят два покойника.

Убивали казаки, убивали казаков…

А власть посыпала страну декретами.

28 декабря в полночь часовую стрелку перевели на один час назад. Восстановили естественное исчисление времени.

31 декабря газета «Дело народа» опубликовала проект Декрета об отделении Церкви от государства.

Тихон готовился к новогодней проповеди в храме Христа Спасителя. Новый год – новые чаяния. Собирался сказать о единении. Было свежо горькое чувство обиды на грузинских епископов. Только что отправил им послание. Нет бы поддержать Российскую церковь в ее беде, куда там! Поспешили отделиться.

Секретарь вместе с газетой принес указ об утверждении епископа Аляскинского Александра (Немоловского) временным управляющим Алеутской и Северо-Американской епархией. Правящий архиепископ Евдоким (Мещерский) возвращался на родину.

Тихон взял газету.

– Вот уж воистину – с Новым годом!

Секретарь ждал, пока святейший вчитается в текст декрета. Спросил после долгой паузы:

– Что будем делать?

Тихон медленно отложил газету на самый край стола:

– Молиться.

В лице невозмутимость, в глазах покой, но приготовленное почти слово новогоднего приветствия кинул в корзину.

Вошел келейник с саквояжем для облачения.