Патрик Кензи (ЛП)

Майк снова положил руки на стол.

— Не понимаю, — прошептал он.

Я ненавидел свою работу.

Глава 17

С момента моей встречи с Ефимом прошло уже несколько часов, но я все еще так и не пришел в себя. В былые времена я бы не стал особенно заморачиваться на эту тему, попер бы напролом или, в крайнем случае, засел бы где-нибудь с бутылкой-другой чего покрепче; может, позвонил бы Оскару или Дэвину и мы бы встретились, чтобы рассказать друг другу, кто из нас когда ухитрялся вляпаться в какое дерьмо и как мы из него выбирались.

Но Оскар и Дэвин уже несколько лет как не работали в бостонской полиции; они на паях купили выставленный на продажу за долги бар в городке Гринвуд, откуда родом была семья Оскара. Бар располагался чуть выше по улице от предполагаемого места захоронения Роберта Джонсона, и Оскар с Дэвином превратили его в блюзовый клуб. По моим последним данным, бар не приносил приятелям прибыли, но Оскар и Дэвин слишком редко просыхали, чтобы этим обеспокоиться. Барбекю, которые они устраивали в пятницу по вечерам на парковке перед клубом, обрели ранг местной легенды. Назад в Бостон они уже никогда не вернутся.

Значит, этот вариант отпадал. Впрочем, вариант в любом случае был так себе. Чего я действительно хотел, так это просто поехать домой. Обнять свою дочь, обнять свою жену. Залезть под душ и смыть с кожи запах своего страха. Именно об этом я думал, когда поворачивал с Эрборуэй к парку Франклина, направляясь в свою часть города. В этот миг у меня зазвонил мобильник. На экране высветилось имя Джереми Дента.

— Твою мать, — произнес я вслух.

В CD-плеере у меня играл альбом «Sticky Fingers», и громкость была откручена на максимум, потому что этот альбом только так и можно слушать. Сейчас как раз звучала песня «Dead Flowers», и обычно я всегда подпевал Джаггеру, когда он доходил до слов: «Kentucky Derby Day».

Я выключил музыку и поднес к уху телефон.

— Счастливого почти Рождества, — сказал Джереми Дент.

— Счастливого почти Фестивуса,[122] — отозвался я.

— Можешь на минутку заглянуть в офис?

— Сейчас?

— Сейчас. У меня для тебя рождественский подарок.

— Да неужели?

— Ага, — сказал он. — И называется он «постоянная работа». Желаешь обсудить?

Медицинская страховка, подумал я. Деньги на няню. Детский сад. Возможность начать откладывать на колледж. Новый глушитель для машины.

— Еду.

— До скорого. — Он положил трубку.

Я проехал уже половину парка Франклина. Если со светофорами на Коламбия-роуд мне бы повезло, то минут через десять я бы был дома. Вместо этого я свернул налево, на Блу-Хилл-авеню, и направился обратно, в деловой центр города.

— Рита Бернардо едет работать в… ты не поверишь, Джакарту. — Джереми Дент откинулся в кресле. — Там сейчас бум в сфере безопасности. Со всем этим джихадом у нас от клиентов отбоя нет. Плохо для мира, но замечательно для бизнеса. — Он пожал плечами. — Как бы там ни было, она летит в Джакарту, чтобы там больше не взрывались дискотеки. У нас образовалась вакансия. И мы хотим предложить ее тебе.

— В чем уловка?

Он налил себе вторую порцию скотча и качнул бутылкой в сторону моего стакана. Я отрицательно помотал головой.

— Никакой уловки. Мы изучили твое досье и пришли к выводу, что твои следовательские навыки, не говоря уже об опыте работы, слишком ценны, чтобы мы прошли мимо них. Можешь начать прямо сейчас.

Он толкнул ко мне папку, которая скользнула по столу и приземлилась ко мне на колени. Я открыл ее. Изнутри к обложке была прикреплена фотография мужчины лет тридцати. Мне показалось, что я его уже где-то видел. Стройный, с темными вьющимися волосами, довольно длинным носом — еще бы полдюйма, и он выглядел бы крючковатым, — и кожей цвета кофе с молоком. Одет он был в белую рубашку с узким красным галстуком, а в руке держал микрофон.

— Ашраф Битар, — сказал Джереми. — Кое-кто зовет его Бараком Младшим.

— Активист из Матапана, — наконец узнал я это лицо. — Боролся против постройки стадиона.

— Он много против чего боролся.

— Любит попозировать перед камерами, — сказал я.

— Он политик, — сказал Джереми. — Его по определению можно включать в олимпийскую сборную по самолюбованию. Но тот, кто поведется на матапанские корни и адрес, сильно просчитается. За покупками он ездит исключительно в «Луис».[123]

— На какие деньги? Шестьдесят тысяч в год?

Джереми пожал плечами.

— Так что от меня требуется?

— Изучить под микроскопом всю его сраную жизнь.

— Кто заказчик?

Джереми отпил скотча.

— Для тебя это не важно.

— Ладно. Когда приступать?

— Сегодня. А еще лучше — вчера. Но клиенту я сказал, что ты приступишь завтра.

Я тоже глотнул из стакана.

— Не пойдет.

— Я только что предложил тебе постоянную работу в фирме. Чего ты выпендриваешься?

— Откуда же я мог знать? Я сейчас работаю над одним делом. Надо же мне семью кормить. Как я его брошу на середине?

Он медленно моргнул, всем своим видом демонстрируя, насколько мало его заботят мои проблемы.

— Сколько тебе нужно времени, чтобы полностью освободиться?

— Еще пару дней.

— То есть под Рождество.

— Так и есть.