Патрик Мелроуз. Книга 1

— Учитывая условия, которые мы им предлагаем, это свидетельствует об удивительной безынициативности, — съехидничал Питер.

Оба захохотали и сошлись на том, что знаменитый телеэфир — не место для подобных откровений.

— Вообще-то, звоню я по делу, — проговорил Сони уже серьезнее. — Из-за Синди. Бриджит, разумеется, приглашать ее не захочет, потому что мы ее не знаем, но сегодня утром я разговаривал с Дэвидом Уиндфоллом. У него жена заболела, и он согласился привезти Синди. Надеюсь, он не станет болтать лишнего.

— Дэвид Уиндфолл? Да ты шутишь! — воскликнул Питер.

— Я все понимаю, поэтому наплел, что давно хочу с ней познакомиться. Не говорить же ему, что все заседания Ассоциации владельцев исторических зданий и Совета по охране сельской местности Англии для меня стали затяжным постельным марафоном с Синди.

— Да, ему такого говорить не стоило, — согласился Питер.

— Дело в том — знаю, не надо просить тебя помалкивать, — что Синди беременна.

— Ты уверен, что от тебя?

— Вроде бы сомневаться нет причин, — ответил Сонни.

— Небось она тебя шантажирует, — сочувственно протянул Питер.

— Нет-нет, ничего подобного! — раздраженно воскликнул Сонни. — Дело в том, что мы с Бриджит довольно давно охладели друг к другу. Боюсь, с учетом ее возраста думать еще об одном ребенке не стоит. Но ты ведь знаешь, что я очень хочу сына. И если у Синди будет мальчик… — Сонни не договорил, сомневаясь, как отреагирует Питер.

— Боже! — воскликнул Питер. — Но ведь чтобы ребенок стал наследником, тебе придется на ней жениться. Вот такая кара за пэрство, — добавил он тоном гордого стоика.

— Понимаю, бросать Бриджит на этом этапе игры совсем не комильфо, — признал Сонни, — и все наверняка решат, мол, седина в бороду — бес в ребро, но я должен выполнить свой долг перед Читли.

— Но подумай, во сколько это тебе обойдется, — сказал Питер, глубоко сомневавшийся, что развод удастся оформить вовремя. — Да и разве Синди подходит для Читли?

— Она станет глотком свежего воздуха, — беспечно проговорил Сонни. — Тем более все у нас в доверительной собственности.

— Думаю, на следующей неделе нам нужно устроить ланч в «Баксе», — проговорил Питер со сдержанной весомостью доктора, направляющего пациента на операцию.

— Хорошая мысль, — отозвался Сонни. — До встречи сегодня вечером.

— Жду с нетерпением, — сказал Питер. — Кстати, с днем рождения!

В загородном доме Китти Хэрроу сидела в постели, прислонившись к пирамиде подушек; кинг-чарльз-спаниели укрылись в складках покрывала; в стороне, как обессилевший любовник, стоял опустевший поднос, на котором принесли завтрак. Пузырьки несовместимых лекарств выстроились под абажуром из розового атласа, закрывая мозаичную поверхность тумбочки. Одну руку Китти держала на телефоне, по которому безостановочно названивала каждое утро, с одиннадцати до ланча или, как сегодня, до половины первого, когда приехала парикмахер восстанавливать штормовые волны седых волос, в которых напрасно погибло столько выскочек. На коленях у Китти лежала большая адресная книга с красной кожаной обложкой. Она отыскала в ней Робина Паркера, набрала его номер и стала нетерпеливо ждать.

— Алло! — ответили ей с явным раздражением.

— Робин, дорогой мой, — защебетала Китти, — почему тебя еще нет? Бриджит окружила меня совершенно гадкими людьми, а ты, мой единственный союзник, до сих пор в Лондоне.

— Вчера я был на коктейле, — жеманно проговорил Робин.

— Пятничный коктейль в Лондоне! — возмутилась Китти. — Ничего антисоциальнее в жизни не слышала. Люди такие нечуткие, если не сказать — грубые. Я сейчас в Лондон практически не выбираюсь, — добавила она с искренней жалостью, — поэтому возлагаю большие надежды на выходные.

— Так я спешу вам на помощь, — проговорил Робин. — Через пять минут выезжаю к Паддингтону.

— Хвала небесам, ты будешь рядом, чтобы защищать меня, — продолжала Китти. — Вчера вечером поступил омерзительный телефонный звонок.

— Только не это! — вздохнул Робин.

— Звонивший предлагал непристойнейшие вещи, — откровенничала Китти. — Под конец я сказала: «Молодой человек, прежде чем позволить такое, я должна увидеть ваше лицо!» Кажется, он решил, что я поощряю его, потому что перезвонил буквально через минуту. Вечерами я сама отвечаю на звонки: несправедливо подвергать слуг такому.

— А себя — справедливо? — поддакнул Робин.

— Я все вспоминаю твой рассказ о ханжах-папах, которые отрубали члены у древних статуй и хранили их в подвалах Ватикана, — проурчала Китти. — По-моему, тот звонок тоже был непристойный.

— Это история искусства, — захихикал Робин.

— Ты же знаешь, как меня увлекают чужие семьи, — сказала Китти. — Каждый раз, когда размышляю о них, о скелетах, которые скрыты у них в шкафу, я невольно представляю ящики, спрятанные в подвалах Ватикана. Ты развратил мое воображение, — объявила она. — Ты понимаешь, сколь губительно действуешь на людей?

— Сегодня мои разговоры будут верхом целомудрия, — пригрозил Робин. — Но сейчас мне пора на вокзал.