Патриот

Ваймс побарабанил пальцами по столу. В минуты, подобные нынешней, важно принять верное решение. За это ему и платят. За Ответственность…

Надо оставаться здесь и делать что возможно.

Однако… история усыпана костями хороших людей, которые следовали плохим приказам в надежде, что удар как-то удастся смягчить. Разумеется, эти люди и сами могли поступить неправильно, принять неверное решение – но зачастую начиналось все именно с плохого приказа.

Ваймс перевел глаза с Моркоу на бес-органайзер, затем – на осыпающиеся бумажные курганы, громоздящиеся на письменном столе.

К черту все это! Он ловил воров! И будет их ловить! К чему лукавить?!

– Будь я проклят, если позволю Ахмеду добраться до Клатча! – рявкнул Ваймс, вставая из-за стола. – А судно у них быстроходное?

– Да, но оседает довольно заметно.

– Тогда, быть может, нам удастся их догнать, прежде чем они уплывут слишком далеко…

Рванувшись исполнять задуманное, он на долю секунды почувствовал себя не одним человеком, а двумя. И случилось это потому, что на кратчайшую долю мгновения он в самом деле стал двумя людьми сразу. И обоих звали Сэмюель Ваймс.

С точки зрения истории выбор не более чем стрелочка, указывающая направление. В пространстве образовались Временны́е Штаны, и Ваймс с грохотом полетел по одной из штанин.

Тогда как второй Ваймс, совершивший иной выбор, начал свое падение в иное будущее.

Оба метнулись обратно за забытыми в спешке бес-органайзерами. И по прихоти наикапризнейшего из всех капризных случаев каждый Ваймс в эту долю секунды – надо же было такому случиться! – подхватил чужой приборчик.

Порой, чтобы сошла лавина, достаточно одной снежинки. Но иногда камешку дозволяется узнать, что могло бы произойти, отскочи он в другую сторону.

В вопросах книгопечатания волшебники Анк-Морпорка придерживались очень твердой позиции. Волшебство и типографии несовместимы, заявляли они. Предположим, кто-нибудь напечатает книгу о магии, а потом из тех же букв наберет, скажем, поваренную книгу. Что тогда? Металл ведь обладает памятью. Заклинания не просто набор слов. Они существуют в нескольких измерениях. Можно себе представить, каким боком выйдут вам эти суфле. А если кому-нибудь придет в голову размножить волшебную книгу в тысячах экземпляров? Ее ведь прочтет множество неподготовленных людей.

Гильдия Граверов тоже выступала против типографий. Есть что-то чистое, утверждали они, в выгравированной странице текста. Вот она, целая и незапятнанная. Члены Гильдии отлично выполняют свою работу и за весьма скромное вознаграждение. Из одного уважения к печатному слову нельзя допускать, чтобы всякие неискушенные в секретах ремесла людишки сваливали литеры в кучу. Такие вещи до добра не доводят.

Единственная имевшая место в Анк-Морпорке попытка установить коммерческий печатный станок завершилась загадочным пожаром и самоубийством незадачливого издателя. Факт самоубийства подтверждался оставленной запиской. То, что записку выгравировали на булавочной головке, представлялось несущественной деталью.

Патриций же был против книгопечатников на том основании, что излишняя осведомленность ни к чему в принципе, поскольку вносит смуту в умы.

В общем, люди полагались на устную речь, что экономило массу усилий, да и зрение не страдало. К тому же многие из вышеупомянутых уст располагались под носами членов Гильдии Попрошаек[11], чья осведомленность стала притчей во языцех. Некоторые члены Гильдии пользовались особым уважением – за широту зоны охвата.

Лорд Ржав задумчиво смотрел на Хромоногого Майкла, бормотальщика второй степени.

– И что было дальше?

Майкл поскреб запястья. Очередной степени он удостоился совсем недавно – за то, что в конце концов ухитрился подцепить весьма мерзкую с виду, но безвредную кожную болезнь.

– Господин Моркоу провел там минуты две, милсдарь. А потом все как побегут, а потом…

– Все – это кто? – нахмурил брови Ржав.

Он едва сдерживался, чтобы тоже не почесать руку.

– Там были и Моркоу, и Ваймс, а с ними гном, и зомби, и все оставшиеся, милсдарь. Бежали аж до самых доков, милсдарь, а потом Ваймс завидел капитана Дженкинса, ну и говорит ему…

– А, капитан Дженкинс! Сегодня тебе крупно повезло!

Капитан оторвался от веревки, которую как раз скручивал. Всякого насторожит, если ему скажут, что сегодня ему крупно повезло. Обычно такое не к добру. Стоит кому-нибудь сказать, что сегодня вам крупно повезло, как непременно случается какая-нибудь гадость.

– Да? – осведомился он.

– Да, поскольку тебе представляется непревзойденная возможность внести свой вклад в грядущую войну!

– Неужели?

– А также продемонстрировать свой патриотизм, – добавил Моркоу.

– Правда?

– Нам необходимо воспользоваться твоим судном, – сообщил Ваймс.

– А не пошли бы вы все.

– Предпочту думать, что на просоленном морском жаргоне это означает: «Что ж, почему бы и нет?» – отозвался Ваймс. – Капитан Моркоу?

– Сэр!

– Возьми Детрита и выясни, что находится за ложной перегородкой в трюме, – приказал Ваймс.

– Есть, сэр, – отчеканил Моркоу и направился к лестнице.