Патриот

Вконец растерянный, капитан посмотрел на Ахмеда, а потом послушно вгляделся туда, куда указывал Ахмед. И в самом деле, там, где не было света, было что-то другое. Ветер рвал и трепал шипящие, плюющиеся искрами зеленые языки пламени, которые обрамляла… может, просто чернота, а может, некая щель в пространстве.

– Октарин! – прокричал Ахмед, когда на палубу обрушилась очередная волна. – Это дело рук волшебников! Буря магическая! Вот почему погода испортилась так резко!

Врезавшись в очередную волну, корабль заскрипел по всем швам.

– Мы даже не плывем! – прорыдал Дженкинс. – Просто прыгаем с гребня на гребень!

– Отлично! Сокращаем путь! – крикнул в ответ Ваймс. – Теперь, когда кроватный дождь закончился, надо опять набрать скорость! И часто в этих местах выпадают кроватные дожди?

– А ты как думаешь?

– Я ведь не моряк!

– Нет, кроватными запчастями льет не каждый день! И ведерками для угля тоже! – добавил Дженкинс, когда что-то черное, хлопнувшись о борт, улетело в море. – У нас здесь, знаешь ли, в основном самые обычные вещи выпадают! Дождь! Снег! Мокрый снег! Рыба!

Очередной порыв шквалистого ветра ударил в подпрыгивающее на волнах судно, и в одно мгновение палуба покрылась серебристым мерцанием.

– Вот опять твоя рыба! – прокричал Ваймс. – Так тебе больше нравится?

– Нет! Меньше.

– Почему?!!

Дженкинс поднял одну жестянку.

– Это сардины!

С глухим стуком судно врезалось в очередную волну, угрюмо застонало и снова отправилось в полет.

Холодный зеленый огонь плясал повсюду. Каждый гвоздь источал собственный миниатюрный язычок пламени, вокруг каждого каната светился зеленый ореол.

И внезапно Ваймсу почудилось, что именно этот зеленый свет не дает кораблю развалиться. Впрочем, не только свет. Слишком уж целенаправленно он перемещался. И пламя потрескивало, но не обжигало. Как будто развлекалось, играло…

Корабль снова приземлился, или, скорее, приводнился. Ваймса окатило водой.

– Капитан Дженкинс!

– Что?

– Хватит там крутить штурвал! Мы больше летим по воздуху, чем плывем!

Отпущенный штурвал несколько мгновений бешено вращался, так что его спицы слились в туманное пятно, а затем, окутанный зеленым пламенем, он неподвижно замер.

А потом начался пирожковый ливень.

Стражникам в трюме приходилось не легче. Они пытались как-то усесться, но это плохо получалось. Не было такого места на полу, которое через каких-то десять секунд не превращалось бы в место на стене.

Кто-то тем не менее храпел.

– Кто может спать в таких условиях? – Редж Башмак недоумевающе покачал головой.

– Капитан Моркоу, – отозвалась Задранец.

Сноровисто орудуя топором, она готовила импровизированный ужин.

Моркоу забился в угол. Время от времени он бормотал что-то неразборчивое и переворачивался на другой бок.

– Что твой младенец. И как это у него получается? – продолжал Редж Башмак. – С минуты на минуту это корыто развалится ко всем чертям!

– Но тебе-то чего волноваться? – спросил Детрит. – Ты-то уже мертв.

– И что с того? Думаешь, мне хочется оказаться на дне морском по колено в китовом дерьме? Чтобы потом добираться до дому в темноте неизвестно сколько? А если на меня позарится акула, то и вовсе хлопот не оберешься.

– Я не поддамся страху. Как сказано в завете Мезерека, рыбак Нонпо провел целых четыре дня во чреве гигантской рыбы, – сообщил констебль Посети.

В наступившей за этим тишине раскат грома показался особенно оглушительным.

– Горшок, ты это о чуде, что ли? – наконец нарушил молчание Редж. – Или о вялости пищеварительного тракта?

– Ты бы лучше озаботился своей бессмертной душой, чем изрекать шутки такого пошиба, – сурово отозвался констебль Посети.

– Сейчас меня больше заботит мое бессмертное тело, – ухмыльнулся Редж.

– У меня с собой есть одна брошюрка, она наверняка тебе поможет… – начал было Посети.

– Горшок, а твоей брошюрки хватит на такой бумажный кораблик, чтобы в него влезли все до единого?

Констебль Посети не мог упустить столь удобную возможность.

– В переносном смысле, конечно, хватит…

– А в самом деле! На этом корабле ведь должна быть шлюпка! – воскликнула Шелли. – Когда мы грузились, я ее вроде видела!

– Ага… Шлюпка… – пробормотал Детрит.

– Кто-нибудь хочет сардинку? – предложила Шелли. – Я открыла банку.

– Шлюпка… – повторил Детрит тоном тролля, вынужденного признать горькую истину. – Она… такая большая, тяжелая… Замедляет ход судна.

– Да-да, и я ее видел. Точно, – подтвердил Редж.

– Была такая… – отозвался Детрит. – Так это была шлюпка?

– На худой конец, можно найти какую-нибудь скалу, встать рядом с ней и бросить якорь.

– Ну да… Якорь… – продолжал размышлять Детрит. – Такая здоровая штуковина с крюками по бокам?

– Абсолютно.

– Тоже тяжелая?

– Ясное дело!

– Ага… А… э-э… а если этот якорь уже давно бросили, потому что он был очень тяжелым, сейчас нам это чем-нибудь поможет?

– Вряд ли.

Редж Башмак выглянул в люк. Небо нависало над головой грязно-желтым, распоротым ножами пламени одеялом. Гром грохотал непрерывно.

– Интересно, барометр сильно упал? – задумчиво поинтересовался он.

– Сильно, – мрачно отозвался Детрит. – Как начал, так и падал, и падал. До самого дна.