Патриот. Жестокий роман о национальной идее

Злоба, как и вода, и все, что течет подобно воде, всегда найдет место для прорыва, и Петр Рогачев использовал весь этот нерастраченный потенциал ненависти против тех, за кем поставлен был наблюдать. И очень быстро еще вчера думающие, что могут писать о чем угодно и как угодно, журналисты ощутили на своих тонких шеях его крепкую, сухую хватку. Под запретом оказалось все, что имело отношение к власти, все из разряда того, что называется у пернатых братьев-журналистов «копнуть по-серьезному». Сперва это легкомысленное племя с издевкой и иронией отнеслось к новому «партейному» идеологу, но после того как в течение очень короткого срока Рогачев провел на ключевые должности в главных изданиях страны верных ему людей, наплевавших на присягу журналиста и променявших свободу слова на собственную финансовую свободу, пишущее племя уяснило для себя, что новый «папа» — man весьма крутого нрава и выступать против него значит выступать против линии президента. А выступать против линии президента — это, друзья мои, дело тухлое, и, кроме неприятностей, ничего иного от него ждать не приходится. Одна за другой «оппозиционные» газеты становились ручными, а так как тема критики существующего строя выпала из обоймы разрешенных тем, то озлобленные журналисты принялись с горечью сгущать краски. И появились в уважаемых когда-то газетах и на уважаемых когда-то телеканалах полосы и часы уголовной чернухи в самой разнообразной огранке: от документальных кадров с расчлененными прокисшими трупами до сериалов со скалящимися гнилозубыми зэками и гасящими их конкурентами из ОПГ МВД.

Последним символом отмирающей и уже почти скончавшейся свободы слова оставалась телевизионная программа, в которой весьма правдиво и доходчиво забавные куклы, здорово смахивающие на политиков и чиновничество, были показаны в своей естественной, кукольной среде. Каждый раз, когда передача выходила в эфир, Рогачев скрипел зубами так, словно пытался стереть их в порошок, но был вынужден терпеть весь этот кукольный балаганчик, так как, по слухам, президенту он нравился. Просто президент с детства любил кукольный театр до такой степени, что мечтал стать его директором. Его мечта осуществилась, ведь когда непрерывно чего-то очень хочешь с самого детства, то это почти всегда сбывается.

И лишь когда руководство и сценаристы телевизионного кукольного балаганчика, перейдя все мыслимые и немыслимые грани, показали на всю страну программу по мотивам сказки Гофмана «Крошка Цахес», где роль Цахеса исполнил кукольный персонаж, до степени смешения похожий на… о, ужас! — на первое лицо государства, лишь когда со стороны сочинской резиденции подул холодный ветерок недовольной реакции, а генерал Петя, имевший в челяди главы страны столько же осведомителей, сколько и было этой самой челяди, посреди ночи позвонил Рогачеву домой и сообщил ему, что, видимо, «пора этих кукловодов угондошить», лишь тогда Петр Рогачев вызвал прямо к себе, в Серебряный Бор, нескольких человек из числа крепких «газовиков». И после короткого совещания, длившегося всего минут двадцать, не больше, и закончившегося около четырех часов утра, телекомпанию, последнюю, которая еще хоть как-то старалась выдавать в эфир интересные и, главное, умные программы, решено было «переподчинить». Тираж утренних газет тогда немного задержался, и новость о переподчинении была на всех первых полосах. И все стало спокойно: никаких кукол, никаких мыслей, только сериалы со стрельбой и плоскими репликами главных героев, проплаченные наличными сюжеты о гомосексуалистах, подавшихся в писатели, и «новости с полей» в стиле «боже, царя храни».

Газета «Око» стала послушным клоном, порожденным мрачным гением Петра Рогачева, и самым безапелляционным новостным изданием в Интернете. Безапелляционным оттого, что на ее электронных страницах невозможно было встретить ни одного «неправильного» слова. Все тексты проходили жесточайшую цензуру у подкованных матерых редакторов, и читатели «Ока», число которых росло с каждым днем, вчитываясь в убедительные строки о правильности выбранного страной курса, ощущали внутри непонятную радость оттого, что вот так вот просто какие-то, судя по всему, молодые и талантливые ребята от чистого сердца пишут о достижениях страны, к которым привел единственно правильный и прозрачный курс, взятый зимой переходного из столетие в столетие года.

Перед выходом первого номера газеты Геру вызвали в Кремль. В кабинете Петра он застал и Сеченова. Генерал Петя был чем-то озабочен, сказал, что зашел ненадолго, просто так, «пожелать ни пуха». Рогачев же, напротив, сильно волновался, расхаживал по кабинету из угла в угол и даже, к безграничному Таниному удивлению, дважды просил ее принести чай. Впрочем, заварка в хрустальных стаканах, вставленных в инвентарные серебряные подстаканники с выбитым барельефом двуглавого орла, так и остыла оба раза: нашей троице было не до чая.