Патриот

— Вот и хорошо, — сказал Ахмед 71-й час.

В своей прошлой жизни, до того как с него сняли лебедку, арбалет Детрита был осадным орудием. И натягивал его Детрит одной рукой. Как правило, это зрелище производило на окружающих неизгладимое впечатление.

Детрит с сомнением посмотрел на отдаленное световое пятно.

— Шанс — миллион к одному, — констатировал он. — Надо бы поближе.

— Просто вдарь им чуть пониже ватерлинии, чтобы они не смогли перерезать канат, — сказал Ваймс.

— Так точно. Есть.

— В чем дело, сержант?

— Мы ведь плывем в Клатч?

— Я бы сказал, в направлении Клатча. Да.

— Только… у них жарко, значит, скоро я стану совсем глупым?

— Надеюсь, нам удастся остановить их до того, как мы доплывем до Клатча, Детрит.

— Мне вовсе не хочется стать глупым. Я знаю, все говорят, мол, тролль Детрит, он тупее, чем, э-э, чем…

— …Кирпич, — завершил Ваймс, не отрывая взгляда от светового пятна.

— Ага. Просто я слышал, что в пустыне по-настоящему, то есть совсем, ЖАРКО…

Лицо Детрита приняло настолько скорбное выражение, что Ваймс, размягчившись, ободряюще хлопнул тролля по спине.

— Тогда давай остановим их немедленно, а? — предложил он, украдкой потряхивая ушибленной рукой.

Вражеский корабль приблизился настолько, что можно было разглядеть матросов, снующих туда-сюда по палубе. Почти натянутый парус вздымался озаренными ламповым светом тяжелыми волнами.

Детрит поднял арбалет.

На наконечнике стрелы засветился шарик сине-зеленого цвета. Тролль озадаченно уставился на непонятный объект.

Такое же зеленое пламя пробежало по мачтам и, достигнув палубы, рассыпалось десятками шариков. Потрескивая и рассыпая искры, шарики покатились в разные стороны.

— Это волшебство? — изумился Детрит. Над шлемом его тоже взвилось зеленое пламя.

— Что это, Дженкинс? — спросил Ваймс.

— О нет, это не волшебство. А куда хуже, — бросил на ходу капитан. Он уже спешил на нос корабля. — Ребята, быстро, спускаем паруса!

— Отставить! — гаркнул Ваймс — Идем прежним курсом!

— Ты вообще знаешь, что это такое?

— Они даже не теплые, — сообщил Детрит, тыкая пальцем в огненный шарик на арбалете.

— Не прикасайся к нему! Ни в коем случае НЕ ПРИКАСАЙСЯ! Это же огни святого Когтея! И означают они, что вот-вот разыграется страшный шторм и все мы пойдем ко дну!

Ваймс посмотрел вверх. Облака неслись по не… Хотя нет, они ИЗЛИВАЛИСЬ в перевернутую чашу неба, закручиваясь в гигантские колыхающиеся разводы, как будто в воду плеснули чернил. Время от времени облака вспыхивали изнутри синим. Корабль накренился.

— Надо немедленно спускать паруса! — прокричал Дженкинс. — Это единственный способ…

— Никто не двигается с места! — крикнул в ответ Ваймс. Теперь загадочные огни скользили уже по волнам, окрашивая их гребни зеленкой. — Детрит, арестуешь любого, кто посмеет хоть пальцем к чему-либо прикоснуться!

— Есть.

— Мы ведь очень спешим, — заключил Ваймс, перекрикивая шипение волн и отдаленные раскаты грома.

Не веря своим ушам, Дженкинс уставился на него. Корабль рванулся вперед.

— Ты с ума сошел! Да знаешь ли ты, что произойдет с кораблем, если… Ты ведь даже понятия не имеешь! Это не обычная погода! Чтобы выжить во время шторма, требуется чрезвычайная осторожность! С бурей наперегонки не бегают!

Нечто скользкое, приземлившись на голову Детрита, отскочило и стукнулось о палубу, где предприняло попытку уползти с глаз долой.

— Только этого не хватало! Дождь из рыбы! — простонал Дженкинс.

Облака образовали затянувшую все небо желтую дымку, почти беспрестанно озаряемую вспышками молний. Заметно потеплело. Это было самым странным. Ветер завывал, словно мешок с котами, по обе стороны от корабля волны вставали стеной, а воздух при этом будто нагрели в огромной печке.

— Ты разуй глаза, даже клатчцы спускают паруса! — прокричал сквозь креветочный ливень Дженкинс.

— Прекрасно. Значит, мы их догоним.

— Ты чокнутый! О-о-о!

Что-то тяжелое, отрикошетив от шляпы капитана, ударилось в борт, прокатилось по палубе и остановилось у ног Ваймса.

Медный шарик, похожий на набалдашник.

— О нет, только не ЭТО! — В отчаянии Дженкинс обхватил голову руками. — Это же кровати, будь они неладны!

Капитану клатчского судна почему-то не хотелось дискутировать с Ахмедом. Он просто созерцал раздуваемые жестоким ветром паруса и гнущиеся мачты и пытался просчитать свои шансы попасть на небеса.

— Кто знает, может, тот пес, что перерезал канат, оказал нам услугу! — прокричал он, перекрывая рев ветра.

Ахмед не ответил. Он то и дело оглядывался. Всякий раз, когда электрическая буря разражалась очередной вспышкой, он видел тот корабль. Корабль двигался вперед, охваченный зеленым пламенем.

Затем Ахмед перевел взгляд на мачты собственного корабля, все в струящихся потоках холодного огня.

— Видишь свет? Тот, что обрамляет пламя? — вдруг спросил он.

— Мой господин?

— Видишь или нет?

— Э-э… нет…

— Разумеется не видишь! А где нет света, ты что-нибудь видишь?