Патриот

Рассеянными движениями карандаша он вычерчивал схему новой вентиляционной системы. А потом его рука принялась двигаться как будто сама собой, словно следуя неким неведомым, спрятанным в глубинах его головы инструкциям. Леонард спокойно наблюдал за ней. Постепенно на бумаге появилась Лодка в разрезе, только ее увеличенная, усовершенствованная версия. Здесь, здесь и еще здесь… вместо педалей будут скамьи для гребцов, для нескольких сотен мускулистых — его карандаш добавил необходимые детали — и не обремененных лишней одеждой молодых воинов. Это будет судно, способное невидимым проплывать под днищами других кораблей, способное доставить тебя, куда ты захочешь. А вот ЗДЕСЬ, прикрепленная к кровле, расположится гигантская пила — при достаточной скорости ею можно будет распиливать напополам вражеские суда. А вот ЗДЕСЬ и вот ЗДЕСЬ установим специальные трубы, они…

Прервавшись, Леонард некоторое время разглядывал свое творение. А потом, вздохнув, принялся рвать листок на мелкие клочки.

Ваймс внимательно следил за происходящим со своей дюны. Слышно было не очень хорошо — впрочем, этого и не требовалось.

Рядом присела Ангва.

— Похоже, получается, сэр?

— Да.

— А что он будет делать дальше?

— Думаю, заберет у них оружие и отпустит на все четыре стороны.

— И почему только люди слушаются его?.. — задумчиво произнесла Ангва.

— Ну, ты ведь его девушка, ты должна…

— Это другое. Я люблю его, потому что он добрый, просто добрый, без всяких на то причин. Он не похож на других людей, которые только и думают что о себе и озабочены только своими делами. Если он совершает добрый поступок, то лишь потому, что сам решил так поступить, а не потому, что хочет быть похожим на кого-то. Он такой простой, такой обычный. И потом, я ведь волк, который живет среди людей, а для волков, которые живут среди людей, есть свое, особое имя. Свистни он — и я прибегу.

Ваймс постарался не выдать нахлынувшего смущения.

Ангва улыбнулась.

— Ничего страшного, сэр. Вы ведь сами как-то сказали: в конечном итоге каждому найдется поводок.

— Это словно гипноз, — поспешил сменить тему Ваймс. — Люди идут за ним из любопытства, из желания узнать, что будет дальше. При этом они себя уговаривают, что лишь посмотрят одним глазком, а в любой момент, как только им захочется, уйдут. Но им не хочется уходить. Это волшебство, вот что это такое.

— Нет. Вы когда-нибудь наблюдали за ним? Бьюсь об заклад, стоило ему поговорить с Джаббаром десять минут — и он уже знал про этого д'рыга все. Уверена, он знает по именам всех верблюдов. И будет помнить все это! Люди очень редко испытывают искренний интерес к другим людям. — Она рассеянно чертила пальцем на песке. — Наверное, основной секрет в том, что он помогает людям почувствовать себя значимыми.

— Политики делают то же са… — начал было Ваймс.

— Но не так, как он, поверьте мне. Лорд Витинари, думаю, тоже держит в памяти очень много разных фактов…

— О, в ЭТОМ можно не сомневаться!

— …Но Моркоу — он ИНТЕРЕСУЕТСЯ ИСКРЕННЕ. Ему даже не надо специально прилагать усилия. Просто в голове у него всегда есть место для других людей. Люди ему интересны, от этого они и сами себе начинают казаться интересными. Рядом с Моркоу им… становится лучше.

Ваймс опустил голову. Ее пальцы продолжали выводить на песке бесцельные узоры. «В пустыне мы все меняемся, — вдруг подумал он. — Это не как в городе: там невольно заталкиваешь мысли внутрь, чтобы никто не увидел. А здесь ум расширяется до самого горизонта. Ничего удивительного, что все религии зародились именно здесь. И вдруг тут очутился я — в некотором роде незаконно, но я по-прежнему стараюсь как можно лучше делать свою работу. Почему? Потому что слишком глуп, чтобы остановиться и задать себе этот вопрос ДО ТОГО, как броситься в погоню. Даже Моркоу оказался мудрее. Я бы на его месте погнался за кораблем Ахмеда, не задумываясь, а ему хватило ума сначала доложить о происшествии мне. Он поступает так, как пристало ответственному офицеру, я же…»

— Терьер Витинари, — завершил он вслух. — Первым делом — броситься в погоню, а уже потом думать…

Взгляд Ваймса упал на силуэт высящейся вдали Гебры. Вон там клатчская армия, а где-то там — анк-морпоркская, а у него кучка людей и никакого плана, и это понятно, ведь он сначала бросился в погоню, а уже потом начал ду…

— Но у меня не было выбора, — пробормотал он. — Ни один стражник не позволил бы уйти такому подозреваемому, как Ах…

И вновь у него возникло чувство, что проблема, над разрешением которой он сейчас бьется, на самом деле вовсе не проблема. Все так просто. Проблема в НЕМ САМОМ. Это ОН думает неправильно.

Коли уж на то пошло, то вообще НЕ ДУМАЕТ.

Ваймс бросил взгляд вниз, к подножию дюны, на очутившегося в ловушке неприятеля. На вражеских воинах остались только набедренные повязки, и выглядела бывшая армия крайне глупо, как всегда выглядят люди, облаченные в одно нижнее белье.

Лишь белое одеяние Моркоу продолжало хлопать на ветру. И дня здесь не провел, подумалось Ваймсу, а уже носит пустыню точно пару сандалий.