Патроны чародея

   — Щас, — ответил я торопливо, — я без штанов…

   — Да я тебя уже видел голым! И я не, как ты знаешь…

   — А вдруг твоя подружка на меня западет? — спросил я.

   — Она уже от тебя отпала? — напомнил он.

   — Вдруг у нее рецидив, — сказал я и содрогнулся, — погоди минутку…

За эту длинную минутку я торопливо разделся догола, с сильно стучащим сердцем зашвырнул все в портал, все равно первым увижу все это там я, а сам сбегал в гардеробную, быстренько натянул трусики, захватив с собой джинсы из нейроткани пополам с грефеновыми нитями.

Рубашку сдернул со спинки кресла за миг перед хватательной клешней пылесоса, тот бы сразу в переработку, отыскал новые кроссовки, а то на старых могут сохраниться какие–то ненужные молекулы.

Вроде бы все, остальное все подотрут и подчистят пылесосы. Не то чтобы отпечатки пальцев, даже запаха не останется, десятый уровень — это десятый, самые чистоплотные хозяйки ограничиваются третьим.

Перебежав в другую комнату, я скомандовал:

   — Видео!

На огромном экране появилось лицо Бориса, он помолчал, рассматривая, как я влезаю в рубашку, а потом в джинсы.

   — Снова кач? — поинтересовался он. — Какой–то ты весь взбудораженный… Сотку взял?

Я пробормотал:

   — Сотку еще в прошлом году жал. Что у тебя?

   — Думаем создавать организационный комитет, — сообщил он. — У постяков уже есть, а у нас одни разговоры.

   — У нас тоже есть, — напомнил я.

Он отмахнулся от стены до стены.

   — Я говорю о комитете по подготовке к выборам уже не президента трансгуманистов, а президента страны!..

   — До выборов еще два года, — напомнил я. — Вдруг Данило сопьется? Или уйдет в буддисты? С гениями это бывает…

   — Подготовку всегда начинают раньше, — возразил он, — это не председателя жилищного совета выбираем! Словом, есть идеи насчет того, чтобы тебя из инициативной группы в оргкомитет.

Я полюбопытствовал:

   — Я был в инициативной группе?

   — Так звучит солиднее, — объяснил он. — Для масс. Пора брать власть в свои руки. У нас была вроде бы инициативная, теперь у нас будет избранный комитет.

   — Вроде бы инициативный?

   — Нет, в самом деле, — сказал он, — инициативный. Даже если без инициативы, но ты же знаешь, надо обозначить, а еще лучше — захватить место в пространстве.

   — Пока другие не ухватили?

   — Да. Сейчас все только и высматривают возможности… Безработных слишком много.

   — У нас руки недостаточно испачканы, — ответил я. — А политика — грязное дело. Ее нельзя делать чистыми руками. Если к власти придут честные люди, то зальют страну кровью и развяжут мировую войну… Но это так, отвлеченно. Прости, дружище, у меня сейчас цейтнот. Давай поговорим позже?

Он крикнул до того, как я отрубил связь:

   — Но тебя включаем?

   — Включай, — ответил я нехотя.

Бегом метнулся в бойлерную, сильно трусил, но трансформатор все же отключил. По идее, это всего лишь перекроет возможность нырять через портал, а когда включу снова, связь с Зеркалом Древних восстановится.

Ах да, так, на всякий случай, сопя и напрягая все мышцы, подтащил старый реликтовый шкаф и прижал его к стене в том месте, где портал.

Да, на всякий случай. А когда убедился, что все плотно, ни с этой стороны никто нечаянно не прислонится к стене, ни с той никто не полезет в отключенное от установки Рундельштотта Зеркало Древних, подумал, что вообще–то никто и не сможет.

Пока я здесь, трансформатор держу выключенным, портала просто нет. Включаю за секунду перед прыжком в тот мир, но здесь время останавливается, и потому никто в мое отсутствие не успеет последовать за мной.

Правда, в королевстве Нижних Долин время идет обычным путем, так что это там нужно заграждать Зеркало Древних шкафом или чем–то мешающим подойти близко. Но, конечно, какой дурак попробует пройти через зеркало, разве что возжелает рассмотреть прыщи на морде повнимательнее, споткнется и упадет…

Я передохнул, мелькнула здравая мысль насчет оттаскивания шкафа обратно, потом решил, что потом успею, а то сейчас слишком явно видно, что сглупил, не обдумал раньше.

Еще раз подумал, вздохнул, напоминая себе, что нужно стараться думать сразу, а не потом, подошел к шкафу и, упираясь конечностями в пол, с трудом начал пихать этот громоздкий раритет на прежнее место, отвоевывая сантиметр за сантиметром.

   — Ну хоть никто не видит, — сообщил себе потрясающую новость, — пусть и дурак, но кто теперь не дурак?.. Все мы в чем–то еще какие… А в чем–то так и вообще…

Громко и назойливо прозвучал звонок, требующий соединения с кем–то из группы Hard Women, то есть особи женского пола, с которыми не было интимного контакта, самый малочисленный список в моей мобиле.

   — Я занят, — сказал я, — как Цезарь перед мартовскими идами.

На экране во всей красе вспыхнуло лицо Изальки, выдвинулось за пределы рамки, прекрасное и хищное, с идеально вырезанными ноздрями а-ля Клеопатра и невинным личиком деревенской дурочки.

   — Женька, — сказала она живо, — сегодня в Зергах улетный вечер!.. Давай смотаемся вместе? А потом повяжемся.

   — Не хочу потом, — сказал я капризно. — Хочу сразу на вечере.

Она расхохоталась.

   — Да хоть сейчас. Или в твоей машине. Говорят, ты приобрел что–то совсем обалденное?