Патруль

– Думаю, спать нам все же не стоит... – вздохнул брат Владий. – На всякий случай. Согласен с тем, что люди в этой деревушке должны испытывать по отношению к нам огромную благодарность, и наверняка так оно и есть, и даже более того – они наверняка захотят нас вознаградить, но... Вы не учитываете определенной психологии здешних жителей. Для них попобава – демон, а демона может победить или сильный колдун, или же тот, кто и сам имеет отношение к нечисти. К тому же мы – белые люди, а к таким на Черном Континенте относятся с неприязнью, частенько боятся и не любят.

– Извините, я не понял, что вы имеете в виду.

– Мне бы очень хотелось ошибаться... – подосадовал инквизитор. – Если в этой деревушке развит культ Вухуду, то у нас могут быть серьезные проблемы. Судите сами: люди просили о помощи кровавого Бога, и тот послал им тех, кто помог избавить деревушек от этого монстра. Вроде бы все хорошо, но это только на первый взгляд. Почитатели Вухуду вообще считают, что всех белых людей надо отправлять на жертвенный камень во славу кровавого Бога, а уж тех чужаков, что владеют магией – тем более. Если же принять во внимание, что обитателям этой деревушки наверняка известно о том, что ищут тех, кто осквернил храм Вухуду (об этом им уже должны были сообщить барабаны), и что мы, скорей всего, и есть те самые нечестивцы, которых необходимо задержать. Благодарность за избавление от попобавы – это одно, но в то же время необходимо наказать разрушителей храма Вухуду. Здешнему старосте предстоит сделать непростой выбор, и трудно сказать, к какому решению он придет.

– Что же нам делать?

– Могу сказать только одно – будем действовать по обстоятельствам...

Судя по голосу брата Владия, более на эту тему ему говорить не хотелось, а мы не стали настаивать. Если появятся какие-то сложности, то, без сомнений, нам об этом станет известно сразу же. Лично меня сейчас куда больше беспокоило другое – в моих запасах остался только один метательный нож, тот самый, от которого уклонился попобава. Остальные остались в теле монстра, и понятно, что их мне никто не вернет. Н-да, в последнее время с оружием у меня стало совсем плохо. Конечно, в случае необходимости кое-какое снаряжение всегда можно изготовить из подручных средств, и если дело так пойдет и дальше, то именно этим мне и придется заниматься.

Вскоре до нашего слуха донесся бой барабанов, а позже мы заметили, что на поляне словно стало светлей – зажгли второй костер, причем дров на него не жалели. Ясно, что там сжигают останки попобавы, вернее, то, что от него осталось. Прошло еще немного времени – и на поляне пошли пляски, причем люди с такой неподдельной искренностью радовались освобождению от одноглазого монстра, что мне стало даже немного завидно. Спорить готова – для того, чтоб ощутить праздник полной мерой, там выставили еще что-то вроде вина из местных плодов. Ну, людей можно понять – они отмечают свое избавление от монстра. Правда, на это празднование мы не пошли, да нас туда особо и не приглашали – это был деревенский праздник, только для своих, и белые чужаки там были не нужны.

Утром в нашу хижину пришел староста и привел с собой Милиссандру, которая беспрестанно жаловалась на то, что сегодняшней ночью от шума ей совсем не удалось выспаться, и сейчас у нее ужасно болит голова. А еще мы представить себе не можем, как она, бедняжка, страдает!..

Слушая вполуха девицу, я искоса наблюдала за тем, как староста о чем-то разговаривал с братом Владием. По их лицам невозможно было что-то угадать, но когда староста ушел, инквизитор скомандовал:

– Так, всю еду, которая еще осталась на тарелках, укладываем себе в сумки, и уходим отсюда.

– Куда направляемся?.. – я стала развязывать тесемку своей дорожной сумки.

– По дороге поясню...

Когда мы вышли из хижины, то мне сразу бросился в глаза второй костер, в который все еще подкидывали дрова. Как нам коротко пояснил брат Владий, на этом костре по-прежнему сжигают то, что осталось от попобавы, хотя, на мой взгляд, там уже давным-давно все сгорело. Вчера толпа почти что разорвала на куски это существо, и людей можно понять – очень многие лишились своих родственников по вине одноглазого монстра.

Однако мы не стали задерживаться, и, сопровождаемые взглядами жителей, направились к краю деревни. Особой любви во взглядах людей не было – нас здесь, похоже, если не боятся, то всерьез опасаются. Главное, нам дают уйти, а это уже немало.

Мы миновали последние хижины, зашли в заросли, и пошли по хорошо утоптанной тропинке, причем брат Владий нас поторапливал – мол, пошли скорее, у нас мало времени!.. Куда мы так спешим? Оказывается, все обстоит почти так, как и предполагал брат Владий.