Патруль: последнее дело Мышки и Сокола

Все-таки, ей нравилась эта жизнь. И Мелисса хотела прожить ее до конца.

Джон прилетел вечером, когда солнце скрылось за деревьями, а Мелисса исколола себе все пальцы за вышивкой. Именно этим она зарабатывала себе на жизнь – местные считали вышитые ею вещи счастливыми, а ей не было до этого дела. Главное – деньги водились, а все остальное ее мало интересовало.

Может, поэтому ей так нравится этот мир? Тем, что здесь она зарабатывает, а не ворует или убивает, как бывало в прошлых жизнях?

Все может быть.

– Хороший вечер, правда, милый? – улыбнулась Мелисса ворону. – Сегодня меня не почтила визитом ни одна душа, представляешь? Так хорошо иногда – просто пожить, наслаждаясь.

Ворон каркнул. Сев на высокую спинку ее кресла, он спрятал голову под крыло, показывая, что хочет спать.

– Устал? Далеко летал?

Ворон вытащил голову из-под крыла и укоризненно посмотрел на нее.

«Я хочу спать, а не разговаривать», – читалось в его взгляде.

– Я соскучилась, – пояснила Мелисса. – Целый день ни с кем не разговаривала, представляешь?

Ворон встрепенулся. Он внезапно вспорхнул со спинки и сел на подоконник. Он всегда так делал, когда кто-то подходил к дому.

Не может быть!

На лес надвигались вечерние сумерки, а судя по цвету неба, ночью опять будет ядовитый дождь. Ни один местный в здравом уме не потащится за город в такую погоду! Ведь можно просто не успеть вернуться домой!

Но Джон продолжал сидеть на подоконнике. Он даже постучал клювом по стеклу, привлекая внимание.

Отложив вышивку, Мелисса встала и подошла к окну. Сквозь заросший сорняком дикий сад к дому шли двое. Мужчина и женщина.

Приглядевшись, Мелисса различила знакомые черты. Эта парочка уже не раз приходила к ней за советом. Отец и дочь из обнищавшего благородного рода каждый раз спрашивали одно и то же: стоит ли молодой и красивой Дормин выходить замуж по расчету для того, чтобы поправить свое шаткое финансовое положение. Женихи каждый раз были разные: жестокий старик, похоронивший уже пять жен, уродливый горбун, за которым по пятам шла слава извращенца, молодой щеголь, соривший деньгами направо и налево, основательно сидевший на концентрате волкрия. Каждый раз Мелисса давала один и тот же совет: не стоит связывать свою жизнь с тем, кто принесет тебе только несчастья.

Но сегодня было что-то не так: отец, моложавый пятидесятилетний мужчина, всегда носивший ярко-малиновый парик (уже довольно потрепанный, но на обновку средств у него не было) выглядел разгневанным, а его дочь закрывала лицо руками, и Мелисса поняла, что она плачет.

Что у них произошло?

– Вы! Это вы виноваты во всем! – не успела она открыть дверь, как на нее обрушился шквал обвинений. – Если бы не вы, то она уже была бы замужем… хоть за кем-нибудь! А теперь… нет, вы посмотрите: кто ее теперь такую возьмет?!

Мелисса, пораженная подобным приветствием, пригляделась к рыдающей девушке. Та старательно закрывала лицо ладонями, но все равно можно было разглядеть свежие рваные шрамы.

Девушка попала под недавний ядовитый дождь, а на нормальное заживляющее средство у ее отца не было денег.

– Она теперь изуродована! Теперь она не нужна даже тому горбуну! – кричал отец. Он был в отчаянии, ведь именно на удачный брак дочери он возлагал все свои надежды. Мелисса знала, что он тратит остатки своего состояния, чтобы обеспечить Дормин нормальным гардеробом и приличествующим девушке ее сословия образованием.

Теперь все его старания пошли прахом. Девушка была изуродована ядовитой водой.

Что сказать, как помочь этим людям, Мелисса не знала. Она знала точно только одно: нельзя связывать свою жизнь абы с кем. Она представляла себе ситуацию, в которой она выходила за Джона по расчету. Интересно, каким бы было проклятие, будь оно все именно так?

Наверняка, они давно уже потеряли бы друг друга. И вместе с этим – надежду избавиться от вечного круговорота жизней. Только любовь, истинная любовь не давала им потерять последнее.

Надежду.

Но как Мелиссе объяснить это безутешному отцу? Как донести до него эту истину?

Что она может посоветовать в данном случае?

Мелисса протянула руку и погладила рыдающую девушку по тыльной стороне ладони, закрывающей лицо.

– Ты не должна страдать от этого, Дормин, – произнесла она. – Боль от укусов ядовитой воды пройдет, а вместе с ней уйдет и горе. Я обещаю тебе. Все, что с тобой происходит сейчас – к лучшему.

– К лучшему? К лучшему?! – взревел мужчина. Его губы дрожали от сдерживаемого бешенства, а возле его левого глаза Мелисса увидела мелкий нервный тик. – Моя дочь обречена стать одинокой старой девой, погибнуть в нищете, а вы говорите, что все к лучшему?!

Мелисса убрала руку и шагнула назад, к двери, опасаясь, что он перестанет держать себя в руках. По нему было видно, что он едва сдерживается, чтобы не накинуться на «Святую Мел» с кулаками.