Патруль времени (сборник)

Эверард вздохнул, раскурил трубку и отвернулся от окна. Длительное безделье не принесло успокоения: его мозг и тело жаждали действия. Но сейчас был поздний час, Эверард подошел к книжной полке, взял первую попавшуюся книгу и попытался читать. Это был сборник рассказов времен королевы Виктории и Эдуарда VII.

Одна из ссылок поразила его. Упоминание о трагедии в Эддлтоне и необыкновенной находке в древнем кургане. Гм… Путешествие во времени? Он улыбнулся.

И все же…

«Нет, — подумал он. — Этого не может быть».

Однако проверить не мешает. Как утверждалось, случай этот произошел в Англии в 1894 году. Можно просмотреть подшивку лондонской «Таймс». Все равно делать нечего.

Возможно, только от скуки он решил взяться за эту нудную работу. Истомившийся от безделья мозг искал любую лазейку, чтобы активизироваться.

В публичную библиотеку Эверард пришел к открытию.

Нужное сообщение он нашел в газете за 25 июня 1894 года и в последующих выпусках. Эддлтон — небольшая деревушка в графстве Кент, известная поместьем эпохи короля Якова, которое принадлежало лорду Уиндему, и курганом, относящимся к неизвестной эпохе. Лорд Уиндем, археолог-любитель, начал раскопки кургана вместе со своим родственником Джеймсом Ротеритом, экспертом Британского музея. Захоронение оказалось довольно бедным. Находившиеся там предметы либо сгнили, либо рассыпались от ржавчины; в могиле лежали человеческие и лошадиные кости. Там же обнаружили небольшой сундучок в удивительно хорошем состоянии, в котором лежали слитки неизвестного металла, похожего на сплав серебра. Лорд Уиндем заболел какой-то смертельной болезнью с признаками отравления неизвестным ядом, Ротерит же, который едва заглянул в сундучок, совершенно не пострадал, и начатое по этому делу следствие пришло к выводу, что он подсыпал своему родственнику какой-то неизвестный восточный яд. Когда 25 июня лорд Уиндем скончался, Скотланд-Ярд арестовал Ротерита, предъявив ему обвинение в убийстве. Родные обвиненного наняли знаменитого частного детектива, который путем сложных умозаключений, подкрепленных опытами на животных, нашел неопровержимые доказательства того, что подозреваемый невиновен и что кончина наступила от «смертельной эманации», исходившей из сундучка. Последний вместе с содержимым выбросили в Ла-Манш. Детектив принимает заслуженные поздравления. Наплыв. Хэппи энд.

Эверард молча сидел в тихой, уставленной книгами комнате. В сообщении явно не хватало данных, но оно наталкивало на весьма определенные выводы.

Тогда почему же викторианское отделение Патруля не провело расследования? А может, провело? Вполне возможно. Результаты своих изысканий, они, естественно, в газетах не печатали. И все же лучше послать запрос. Вернувшись домой, Эверард взял одну из выданных ему хронокапсул, вложил туда свое донесение и настроил прибор на 25 июня 1894 года. Когда он нажал на последнюю кнопку, капсула исчезла, оставив за собой едва ощутимое дуновение.

Она возвратилась через несколько минут. Эверард открыл ее и вынул аккуратно отпечатанный лист — да, разумеется, машинка в те времена была уже изобретена. Он пробежал его глазами с той быстротой, которой научился еще в стенах Академии.

Дорогой сэр!

Подтверждаю получение Вашего письма от 6 сентября 1954 г. и прошу Вашего просвещенного внимания.

В настоящий момент мы только приступили к упомянутому Вами делу, так как отделение занято предотвращением убийства Ее Величества, а также балканской проблемой и делами, относящимися к китайской торговле опиумом за 1890 год (22370). Хотя нам представляется возможным, закончив текущие дела, заняться Вашим, желательно избежать парадокса времени, иными словами, одновременного нахождения в двух местах, как может произойти в настоящем случае. Будем весьма обязаны, если Вы лично и квалифицированный английский агент окажете нам содействие. При отсутствии иных сведений будем ожидать вас по адресу: 14-Г, Олд Осборн-роуд, 26 июня 1894 г. в 24.00.

Остаюсь, дорогой сэр, вашим преданным и покорным слугой

Дж. Мэйнуэтеринг

Далее следовала записка с пространственно-временными координатами, выглядевшими весьма неуместно на фоне цветистого слога самого письма.