Патрульные Апокалипсиса

Водопроводные сооружения в Лондоне, Париже и Вашингтоне были фактически в осаде. Взводы вооруженных солдат патрулировали каждый сантиметр территории, блокировали все дороги к резервуарам, включая объездные пути. В кирпичных водонапорных башнях Вашингтона смены операторов и охраны были укомплектованы экспертами из инженерных войск, самым опытным персоналом, доставленным самолетами со всей страны.

– Ни один сукин сын нацист и близко сюда не подберется, – сказал бригадный генерал, отвечавший за резервуар Далекарлиа. – То же самое в Лондоне и Париже, мы обсудили все до последней возможности. Хотя французы явно слегка свихнулись. У них отряды с базукой и гранатометами через каждую сотню ярдов, и они даже воду не пьют.

В Бонне, поскольку не было данных, что «Водяная молния» грозит городу, правительство предоставило все свои резервы в распоряжение союзников, теперь его союзников, ибо возвращение нацистов больше всего было ненавистно германскому руководству. Они, однако, не учли ни уроков истории, ни ее повторения. Поскольку в самое темное время в ночь проведения операции «Водяная молния» на стоянку около бундестага постепенно и незаметно стягивались грузовики под предлогом поставки чего угодно: от белья и кухонного оборудования до службы химчистки. На самом же деле в этих грузовиках скрывались огромные цистерны с октаном, взрывчатым веществом большой разрушительной силы, подсоединенные к насосам, способным залить целое футбольное поле. Перед этим символом Гюнтер Ягер устоять не мог, это был символ личного характера, о котором знали лишь самые преданные ученики – им предстояло выполнить задание, превратить бундестаг в факел, сжечь его до основания.

«Возвращение в рейхстаг», – написал он в своем дневнике.

– Ничего не происходит! – воскликнула Карин в номере отеля «Кенигсхоф». В Бонне был час ночи; Витковски и двое командос из «Бури в пустыне», не знавшие отдыха почти двое суток, отсыпались в других комнатах. – Мы топчемся на месте!

– Мы же договорились, – сказал Лэтем, чувствуя, что веки налились свинцом, и делая усилие, чтобы их открыть, – если к шести часам утра ничего не произойдет, берем его и пытаем.

– Какой там пытаем, Дру! Фредди никогда не шел на операцию без средств самоуничтожения на случай, если его схватят. Он всегда мне говорил, что в этом нет ничего геройского, он просто боится пытки. И если его разоблачат, то в конце концов казнят, так почему не избежать мук… Это, кстати, одна из причин, почему я не поверила досье Штази.

– Ты имеешь в виду капсулу с ядом в воротнике и все такое прочее?

– Так и есть, ты сам видел! Твой брат Гарри тоже ходил с такой пилюлей.

– Он бы никогда ею не воспользовался!

Голова Лэтема упала на грудь, затем все тело медленно откинулось на спинку дивана.

– На карту поставлены сотни тысяч жизней, Дру! Ты сам говорил – он нашел способ!

Ее призыв услышан не был – Лэтем спал.

– Есть другой способ его остановить, – шепотом сказала де Фрис, бросаясь в спальню. Она стащила одеяло с кровати и, вернувшись, укрыла им Лэтема. Потом вновь отправилась в спальню и подняла трубку.

Зазвонил телефон, сбив с толку Лэтема, он упал с дивана, потянувшись к аппарату, которого на месте не оказалось; телефон замолчал, и через тридцать секунд из спальни выбежал полностью одетый Витковски.

– Черт побери, она таки сделала это! – крикнул полковник.

– Что сделала?.. – спросил Лэтем, сидя на диване и мотая головой, прогоняя остатки сна.

– Сама отправилась за де Фрисом.

– Что?

– Карин использовала наши коды и получила разрешение пройти сквозь кордоны вокруг резиденции Ягера.

– Когда?

– Несколько минут назад. Офицер дозора позвонил уточнить, как зарегистрировать ее проход – под кодом или под фамилией.

– Снимаемся отсюда!.. Где мое оружие? Оно же было на столе. Господи, она его взяла!

– Надень пиджак и плащ, – сказал полковник – Час, как идет дождь.

– Машина из немецкой разведки уже в пути, – доложил капитан Диец, выскакивая из двери в третью спальню, за ним лейтенант, оба одетые и с автоматами. – Я поднял трубку и услышал, – объяснил он. – Надо торопиться, нам добираться туда не меньше десяти минут.

– Позвоните начальнику охраны, прикажите остановить ее или зайти вместе с ней! – предложил лейтенант Энтони.

– Нет, – рявкнул Витковски. – Ягер – бешеная собака. Почувствует, что его зажали в угол, – впадет в ярость и примется крушить все подряд. Вы же слышали психиатров. Что бы она там ни решила делать, черт возьми, ей безопасней действовать одной, пока мы не приедем.

– А когда приедем, – тихо сказал Дру, хватая со стула пиджак и плащ, – мы зайдем. У вас у всех по второму пистолету. Дайте мне кто-нибудь свой.

Назвавшись членом группы Н-2 и после того, как ее имя и код были подтверждены офицером германской разведки, возглавлявшего объединенный отряд наблюдения, Карин де Фрис получила наряду с особыми инструкциями и краткий обзор охранных мер.