Патрульные апокалипсиса

— Наш мир — ваш, а совсем недавно и мой — во многом основан на вымышленных предположениях.

— Хватит! Это слишком для меня заумно... Однако у меня есть вопрос, фрау де Фрис. Исходя из вымышленного предположения, как вы его называете, скажем, что вы, допустим, правы и мы держим вашего мужа в тех самых условиях. Почему вы так стремитесь его найти? Чтобы снова быть вместе?

— Этого бы мне хотелось меньше всего, герр нацист.

— Тогда почему?

— Считайте, я стремлюсь удовлетворить свое нездоровое любопытство, докопаться, что заставляет человека стать другим, не таким, как его знали? Как он уживается сам с собой? Если в это было в моих силах, я бы предпочла, чтобы он умер.

— Серьезное заявление, — сказал нацист и, откинувшись на спинку стула, шутя приставил дуло к своему виску. — Бах! Вы бы так сделали, если бы смогли?

— Вероятно.

— Ну, конечно! Вы же нашли себе другого! Офицера американской разведки, очень опытного засекреченного агента Центрального разведывательного управления по имени Гарри Лэтем.

Карин замерла, ее лицо застыло.

— Это к делу не относится, он не относится.

— Мы так не считаем, мадам. Вы любовники, мы это установили.

— Устанавливайте что хотите, от этого факты не меняются. Почему вы интересуетесь... Гарри Лэтемом?

— Вы осведомлены об этом не хуже, чем я. — Нацист ухмыльнулся и уперся каблуками в пол, оседлав стул — этакий смеющийся всадник на лошади. — Он слишком много о нас знает. Проник в наш бывший штаб в Хаусрюке, услышал и увидел то, чего не должен был ни слышать, ни видеть. Это всего лишь вопрос времени. Час-два — и он перестанет быть головной болью для нашего начальства. Мы исполним приказ неукоснительно, до мельчайших подробностей, даже выстрел будет в левую часть черепа. Видите, как мы точны? Никаких предположений и уж точно ничего вымышленного. Мы — реальность, а вы — вымысел. Вам нас не остановить.

— Почему в череп, почему в левую часть? — спросила де Фрис монотонным голосом, загипнотизированная словами нациста.

— Мы тоже удивились, а затем один из молодых новобранцев, парень очень образованный, нашел ответ. Это восходит к началу восемнадцатого века, когда приговоренных солдат казнил всего один офицер. Если приговоренный проявил доблесть в бою — ему стреляли в правый висок; если же он этого не заслужил — в левый, «sinistra» по-итальянски. «Sinister» — по-английски «зловещая». А Гарри Лэтем и есть зло. Теперь ясно?

— Какой-то варварский ритуал, — едва слышно произнесла Карин, неотрывно глядя на худого мускулистого убийцу.

— Ритуалы, дорогая леди — основа дисциплины. Чем они древнее, тем прочнее укоренились и тем больше их нужно почитать.

Из соседней комнаты послышался треск радиопомех, а затем приглушенный мужской голос, говоривший по-немецки. Голос смолк, и через минуту на пороге появился другой нацист, моложе собеседника де Фрис, но такой же худой и мускулистый.

— Это из Берлина, — сказал он. — Парижские власти ничего не знают, ничего не обнаружили, так что будем действовать по графику.

— Бесполезное сообщение. Как они могли что-нибудь обнаружить?..

— Ну, все-таки у «Нормандии» лежали тела...

— А на дне Сены — автомобиль Второго бюро. Ну и что?

— Сказали проследить, чтобы все... ну, вы меня понимаете — Винсенский замок, севернее Буа.

— Да, понимаю, вы Берлин имеете в виду. Что еще?

— Через час светает.

— Хельмут на месте?

— Да, и знает, что должен сказать.

— Пусть звонит через двадцать минут.

— Еще же темно будет.

— Знаю. Лучше заранее прибудем на место и разведаем.

— Вы, как всегда, прозорливы, сэр.

— Это я тоже знаю. Идите! -Когда второй нацист исчез, он повернулся к Карин. — Боюсь, мне придется заклеить вам рот, фрау де Фрис, и основательно. Потом я вас развяжу, и вы пойдете с нами.

— Куда вы меня ведете, если не на смерть?

— Не надо пессимизма. Убивать для нас не главное.

— Ну, конечно, а Гитлер и вовсе защищал евреев.

— С вами не соскучишься.

* * *

Лэтем встретился с Витковски приблизительно в восьмидесяти ярдах к востоку от дома номер 23 по рю Лакост в темном узком переулке.

— Хорошее местечко, — сказал Дру.

— Другого не было. Не знаю, кто оплачивает счета за электричество для огней большого города, но они наверняка ужасные люди.

— Кстати о свете, без него мы не узнаем, где квартира.

— Ничего подобного, — сказал полковник. — Она на пятом этаже, западный угол.

— Ты шутишь.

— Я не шучу, когда у меня под плащом два пистолета с глушителями, сделанными на заказ, четыре обоймы и укороченный «MAC-10».

— Как ты узнал?

— Благодари Моро, он все еще готов тебе голову оторвать, но посылку твою получил.

— Кенига?

— Правильно. Смешно, но на этого прелата есть досье в Сюртэ.

— Как на нациста?

— Нет, из-за пристрастия к мальчикам из церковного хора. Зарегистрировано пять анонимных жалоб.

— Ас квартирой что?

— Клод установил имя владельца дома, дальше все просто. Кто захочет связываться с агентством, которое может наслать на них налоговые службы и отделы здравоохранения?

— Стэнли, ты просто чудо.