Пацан. Воин. Маг. Сражайся или умри! (СИ)

В телеге подходящее нашлось. Разбойники в своем грабительском экстазе, видимо, не брезговали ничем. В мешках обнаружились и женские, и детские вещи. Оля перебирала наряды долго и капризно, наконец, выбрала то, что ей приглянулось, и ушла в кустики переодеваться.

— И не подглядывать!

После виденного минуту назад на этой поляне её предупреждение показалось парням настолько смешным, что все трое заржали в голос.

— Парни, а вы заметили, что у Греи глаза — бирюзовые? — спросил Димка, отсмеявшись.

— Дима! Ты монстр, я тебя боюсь, — Сашка демонстративно отодвинулся. — Ты еще и глаза у неё умудрился разглядеть!

— Да нет, просто у Ольги глаза очень красивые, я сразу заметил, как только её увидел в первый раз — карие, а у Греи — бирюзовые!

— Да она вообще вся классная, не только глаза! — заявил Андрон.

— Кто? Оля или Грея? — решил уточнить Димка.

— Обе! — уверенно ответил Андрон, и никто с ним не стал спорить.

— Ну, сойдет для сельской местности, — сказала Оля и вышла из кустов, облаченная в белую, расшитую причудливыми птицами рубаху, кожаные штаны, обтянувшие её стройные ноги и подчеркнувшие совершенство их удивительно стройной формы, и короткие сапожки на каблучках.

— Оля, а ты помнишь что-нибудь? — решился спросить Андрон. — Ну, из того, что сейчас было?

— Как целовалась с тобой? Нет, не помню, не было такого ничего. А эта богиня Грея, та еще су… масшедшая самка, блин. Я с ней уже разобралась, нефиг в моё тело без спроса лезть! Она мне пообещала, что когда вы Гадомысла сковырнете, она вернется в свой главный храм в столице и больше в меня вселяться не будет. Вот!

— А ты мне одетая даже больше нравишься, — сообщил Андрон, не в силах оторвать взгляда от затянутых в черную кожу ног.

— Слушай, Оль, — почесал затылок Димка. — Она сказала, что месяц у нас, чтобы квест этот выполнить.

— И? — подняла бровь девушка. — Вагон времени! Успеете!

— Да я не о том. Нас же там, в смысле, дома, потеряют. Шесть человек бесследно исчезли из санатория! Представляете, какие заголовки во всех новостях будут!

— А, вот ты о чём, — девушка кивнула, закрыла глаза и склонила голову, словно прислушиваясь.

Парни молча ждали.

— Ерунда! — Оля открыла глаза и махнула рукой. — Грея сказала, что в наш мир можно вернуться в тот же момент времени, из которого нас забрали. Вот только храни для этого нужно море. Вы знаете, что такое хрань?

— В курсе уже, — буркнул Сашка.

— А когда она вернет свой главный храм, — продолжила девушка. — То отправить нас куда угодно — вообще не проблема. Так что нечего стоять и пялиться на меня, паладины фиговы.

— У вас всего месяц, за работу! — в голосе Ольги прорезались нотки божественного императива. — Вы — дуйте качаться и армию собирать, а я построю пару храмов для Греи с этими гавриками волосатыми да попробую девчонок проведать, Грея обещала ментальный контакт с ними установить. Эти курицы без меня там, небось, исстрадались совсем.

Богиня фантазий

…Ленка лежала на огромной кровати, метра три в ширину. Почти квадратная кровать, застеленная цветными шелковыми простынями.

— Убожество какое! — подумала Ленка. — Хотя, на ощупь, вроде, и ничего так себе.

Но, блин, павлины эти, как в тропическом курятнике и… она потрогала постельное белье еще раз и убедилась, что это точно шёлк. Укатишься ночью на пол, соскользнешь, треснешься головой и привет. Павлинам! Наверняка еще и нагадят! Птицы всегда гадят! И будешь лежать, такая, на полу, с выпученными глазами и благоухая. И, кстати, чем это пахнет?! Как в дамском сортире после санобработки!

У кровати были расставлены несколько высоких подсвечников с горящими свечами. Они создавали мягкий полумрак, скрадывающий объем комнаты и ярко освещали трепещущим пламенем постель под балдахином. Из этого сумрака и несло сильно пахучими чайными розами и приторной сладостью ванили. Словно кто-то насыпал на пламя свечи ванилина из близлежащей кулинарии и оборвал лепестки сто одной розы. Для ровного счета.

— Ну, такое себе, — подумала Ленка, — не для средних умов.

Она тщательно осмотрела себя и удивилась белой полупрозрачной ночнушке. Короткой, едва доходящей до середины бедра.

— Что здесь, вообще, происходит? Что это за хрень на мне? Когда это я успела купить себе такое вульгарное бэ? И зачем это бэ мне могло понадобиться? — поразмышляла немного вслух Ленка и призадумалась.

Но обо всём сразу же забыла, когда из темноты к кровати, на которой она лежала, вышел он. Сухощавый, жилистый, высокий, обнаженный. В обернутом вокруг бедер полотенце. На его коже в пляшущем свете свечей поблескивали крупные капли воды.

Пф… Такой красавчик, а мы… Твою же мать!

Ленка соскочила с кровати, сдернула с нее простынь и стремительно завернулась в шелковое полотнище. После чего уставилась на это видение с банным полотенцем. Черты лица у красавчика плыли, менялись, плавились, текли. Простыня, в которую девушка закрутилась, скользила. Парень медленно надвигался из темноты на испуганную Ленку.

— Не подходи ко мне! Там стой! Стой, говорю, там! Пипец просто какой-то! Ты кто такой? — заорала капитально перепуганная Ленка.