Пацан. Воин. Маг. Сражайся или умри! (СИ)

Губы у нее оставались все такими же, выразительными. Пухленькие, чувственные, аккуратненькие. Правда, немного обветренные, но это все равно не сильно заметно, а так красивые и все такое. Юлька и сама ни капельки не изменилась. Почти. Немного заматерела. Закалили ее невзгоды разные. Появилось в ней что-то такое, неотразимое, но сногсшибающее, как очарование. Женственность какая-то. Может быть. Сумасшедшая немного. И чувственность. Потрясающая и яркая.

Юлька, так сказать, стала более сочной и желанной. Словно хорошо отбитое мясо в правильном маринаде. Она вся — расцвела, распустила лепестки и волокна и похорошела. До невозможности.

— Сама — дура! — обиделась Ленка. — Тебе же помочь пытаюсь! Советы даю! Все делаю за тебя!

Тетки отыскали и принесли Жемчужину. И отдали ее Юльке. Пока отдавали, все время опасливо косились на хищных кошек. И с уважением поглядывали на Ленку. А Ленка злилась, потому что чувствовала себя гладильной доской с ручками, беспрерывно наглаживая то головы котяток, то шею скакуна.

— На! — Ленка сунула в руку Юльке золотую загогулистую дурынду в форме маракаса на длинной ручке и выдохнула, улыбаясь во весь рот. — Ну, в добрый путь! Царица… ёпт…

Единорог внезапно вздрогнул и очнулся от дум своих тяжких. Он повернул голову и посмотрел на Ленку, потом довернул голову и посмотрел на Юльку. А потом посмотрел на толпу беснующихся женщин перед собой и несколько раз энергично потряс головой из стороны в сторону. Словно пытаясь вытрясти из нее разные глупости. Типа — кто все эти бабы?!

— Ой, мамочка моя! — прошептала Юлька с зажмуренными глазами, которую несколько раз ощутимо подбросило, пока Единорог тряс головой и переступал передними ногами, приседая на задние копыта, как овчарка перед броском.

Юлька со всей силы сжимала свои бедра и припадала всей грудью Единорогу на шею, прижимаясь к нему всем телом, чтобы остановить сползание своего зада с крупа этой рогатой лошади.

— В Круг! — проорала высокая, костлявая и хорошо пожившая на белом свете женщина с худой отвисшей грудью и совершенно, почему-то, лысая.

— В Круг! — проорала она еще раз и обвела длинной саблей место вокруг себе.

Сабля нехорошо блеснула. Вокруг этой старухи быстро образовалось пустое пространство, отдаленно напоминающее многоугольник, вписанный в квадрат, с основанием примерно десять метров. Точнее на глаз определить было весьма непросто. Но десять метров в поперечнике в этом многоугольнике точно было.

— В Круг! — проорала женщина в третий раз. — Самозванка! Молокососка! Я — Кларисса! Царица племени мазонов! Настоящая! Вызываю тебя на бой! До смерти!

— Пха-а! — поперхнулась от неожиданности Ленка. — Пха-а, пха-а…

— Кто такая, — с трудом выдавила она из себя, обращаясь к теткам, что помогли пристроить Юлькин зад на Единорога, — бли-ин…

— Кларисса, бывшая царица и… моя мать… — торопливо стала объяснять Ленке тетка, похожая на пересушенную воблу.

— Пфф… — презрительно фыркнула Ленка. — Ладно, разберемся. Твою мать! А вы кто такие? Представьтесь! Обе!

Вобла назвала себя Клариссой. Тетка, стриженная под мальчика, Фусей. Ленка удивилась такому совпадению имен.

— И ты тоже, что ли? А чё, других имен нету, что ли? Хотя…

— Ленка… — С высоты Единорога негромко позвала Юлька. — Лен-ка-а…

— Чего тебе, Юлёк? — отвлекаясь от теток, небрежно спросила Ленка у Юльки и внимательно посмотрела на нее.

— Ленка! — обрадовалась Юлька. — А со мной статуя сейчас разговаривала. Представляешь? Я с ума схожу от всего этого! Так жалко, Ленка… я же еще совсем молодая… что теперь мне делать?

— Пфы! — презрительно фыркнула Ленка. — Эта стерва вообще у меня из башки целый день не вылезает. Беспрерывно верещит, как свистулька в руках Егорки. И нудит, как бабка моя.

«Опять все раскидала! Когда же это кончится!»

— Не твое собачье дело! — во весь голос проорала Ленка. — Пошли вы все! Хочу — кидаю, хочу — одеваю! Сама такая!!!

— Ленка, ты чего? — испуганным шепотом спросила Юлька, прижимаясь к Единорогу всем телом.

— Да-а… — задумалась на секунду Ленка, но досадливо тряхнула головой и преобразилась. — Пофиг! Лариска! Да-да, ты… Ты чего бузишь? Думаешь, кто-то с тобой нянчиться будет? Альцгеймера поймала?! Ну? Куда ты лезешь? На Единорога?! Найди себе старичка и живи спокойно. И тихо, и счастливо, и под присмотром!

— В круг! — с пеной у рта орала взбешенная Ленкой бывшая царица мазонов и размахивала саблей, как на показательных выступлениях новых казаков земли русской, крутя ею сверкающие восьмерки и в воздухе рисуя гудящие, сливающиеся друг с другом круги.

— Пфы… Где твой Единорог, старая ты дура?

— Мне он не нужен! У меня есть перетертый рог и Казлик!

— Ну и натрись этим порошком! Вместе с Казликом! Может поумнеешь!

Ленка оглядела столпившихся вокруг вооруженных до зубов женщин и цыкнула зубом.

— Единорог, — проорала Ленка, — это молодость, красота и здоровье! Кто был не в курсе, тот теперь в курсе. А ну!!! Кто хочет быть красивой и молодой — шаг вперед! А кто хочет быть здоров — закаляйся! Делай зарядку! Повторяй за мной! И… ра-аз!