Пацан

Вскоре Томас сумел вычленить потенциально возможные уязвимые точки клана Кимура, предоставив краткую сводку своему старшему брату, по совместительству главе Хигато. Вильгельм не сразу, но согласился поддержать предложение, явно не желая просто так ввязываться в открытое противостояние. Но озвученный формальный предлог сомнений в вине Кея в смерти Моргана при активных попытках убить последнего позволил заручиться поддержкой официальных представителей нескольких других кланов. В частности, к ним присоединился Дольф Мирокото — советник, с которым юноша познакомился на собственном представлении в качестве наследника Морри. Дополнительно Сильвестр сумел убедить свой клан Канотоки помочь другу, напирая на долгосрочные перспективы плотных взаимоотношений.

Учитывая уже имеющихся союзников в главном органе Антаро, Томас собрал немало голосов для противостояния Кимуре. Глава последнего, быстро сообразив, кто именно стоял за разрушением базы посредников, мгновенно сформировал ответную группу, что в итоге фактически привело к внеплановому сбору целого Совета с большинством участников в Тароне. По крайне мере, такую краткую картину происходящего Кей сумел получить от Эмили, которая периодически навещала скучающего парня.

В окружении многочисленной охраны и под неприятным надзором телохранителя Уильяма короткие встречи с девушкой, тем не менее, обеспечивали обоих невероятным приливом эмоций, легко заметным окружающим. Юноша услышал немало забавных историй про Сильвестра в Академии и узнал подробности из жизни Эмили, про ее увлечения и мечты. О трагической смерти матери и последующих длительных переживаниях с периодом замкнутости, когда отец постоянно занимался клановыми делами. О желании помогать, которое из-за наивности порой воплощалось в не самом удачном варианте. О проблемах с контролем форм и последних успехах.

В ответ Кей рассказывал о пережитых суровых тренировках старика и о нем самом, ставшем самым близким человеком. О короткой жизни в интернате, о курьерской работе, о дурных привычках шефа Андерсона и странном хобби Триш. Они оба, словно губки, впитывали информацию друг о друге, будто стараясь заполнить имеющуюся внутри пустоту из-за длительного одиночества. К сожалению, доступ к связи у Морри был ограничен по указанию Томаса, и поэтому продолжать приятное общение было сложно, заставляя с нетерпением ожидать следующей личной встречи. Они оба надеялись, что скоро все закончится, и Кей сможет вернуться к обычной жизни.

Эмили даже несколько раз пыталась убедить его вступить в Таронскую Высшую Академию аурных искусств, но парень постоянно отшучивался, не желая обижать девушку. Вопрос был даже не в том, что он сомневался в качестве обучения, а скорее не хотел демонстрировать изменившиеся способности, на детальное изучение которых Морри потратил внезапно образовавшееся свободное время.

Конечно, полноценно отрабатывать формы в текущих условиях ему не удавалось. Но вот мысленно призывать и сразу же отменять Кею никто не мешал, доводя, по крайней мере, три из них до настоящего автоматизма. Для собственного упрощения назвав их Сила, Скорость и Щит, парень окончательно принял факт, что теперь они, по сути, являлись заклинаниями, а не внедренными способностями. Будь он в какой-нибудь игре, можно было бы смело утверждать, что он сменил класс с воина на мага. Вот только до полноценного волшебника арсенала, мягко говоря, не хватало. Учитывая, что под боком собранной базы форм не имелось, Морри разумно занялся другой гранью развития — объемом энергии.

Активно напитывая эфиром кристалл в груди и тратя большую часть времени на это, юноша начал обращать внимание на некоторые отдельные моменты, которые до этого проходили мимо него и которые кардинально отличались от привычного хода событий. Если для развития ауры требовалась регулярная накачка энергией с постепенным увеличением насыщенности каждого слоя, то сейчас все оказалось совершенно по-другому. Кристалл расширялся только при непрерывном потоке энергии, в процессе сдвигая границу все дальше и попутно фактически увеличиваясь в размерах. Вот только при прекращении подпитки эта самая новая граница словно фиксировалась на новом месте, и во время следующей попытки, пока объем пропущенной энергии не достигал прежнего граничного числа, никакого прогресса не следовало, сколько ни повторяй.