Пацаны, не стреляйте друг в друга

– У меня, да, была с ним любовь... Он на год меня моложе, я уже работала, а он из армии только вернулся. Весь из себя, первый парень на деревне. У него тогда конфликт с родителями был, у бабки он тогда жил, царствие ей небесное. Здесь же в деревне с Оксанкой закрутил. Потом со мной. А когда с родителями помирился, в Москву подался. Там и кооператив свой открыл. Квартиру снимал, я к нему ездила... Думала, замуж меня возьмет, а он снова с Оксанкой сошелся... Правда, опять потом бросил... Ну, не то чтобы бросил... Она сама хвостом вильнула, парень у нее был, она его из армии ждала. Так, детская любовь. Он на побывку приехал, она его пожалела, не стала ничего про Витьку говорить... Она говорит, что не спала с ним, но Колька на всю деревню растрепал, что было у них. А потом сам узнал, что Оксанка с Лосевым любилась, так изорался весь. А как он мог не узнать, если деревня у нас, а не город. Здесь же все друг друга знают, а языки, сам должен понимать, без костей. А Витька сюда наезжал, ему рассказали... В общем, Оксанка тогда и Кольку потеряла, и Витьку. В Москву подалась, училась там вроде, вернулась с животом, дома родила. Дитя матери оставила, снова уехала. Потом опять вернулась. И опять с животом. Так в деревне и осталась. Я ее случайно встретила. Поглядела на нее, ничего, смотрится баба. Ей тогда уже под тридцать было, не молодая, но чистенькая такая, аккуратная. И симпатичная. А то, что два короеда на руках, так это не повезло бабе. Алла тогда горничную искала, я ей Оксанку и присоветовала... Потом выслушивать пришлось, когда она у нее деньги украла...

– Деньги украла... – в раздумье, механически повторил Панфилов. Чуть погодя спросил: – А Лосева она знала?

– Ну да.

– Он женат?

– Да... Но жена у него лохушка...

– Кто?

– Ну, лохушка. А то ты не понимаешь?

– Понимаю. Что с ней не так?

– Да то. У Лосева даже служанки нет, Валька сама все по дому делает... Ладно б это. Он гуляет напропалую, а она вид делает, что ничего не замечает. Банк у него в Москве, там у него и квартира, где он с бабами живет. Может неделями дома не появляться, а Валька даже не спросит, где он был. Скажет ей, что в командировке был, она и верит. То командировка, то аврал, то инопланетяне за кредитом прилетали. Всему верит... Он ее в страхе воспитал, пугал, что бросит, если слушаться не будет. А он может бросить, совести у него хватит... Вернее, совести у него совсем нет. Но, парадокс, на все хватает...

– Гуляет, говоришь, напропалую? А с Оксаной тоже гулял?

– Это вряд ли. У него Москва есть, чтобы гулять... Да и где бы он с ней встречался?

– Может, к Максютовым в гости ходил.

– К Максютовым?.. Он Пашу терпеть не мог. Но да, в гости к нему ходил. И к Грецким тоже ходил... Улыбается, а у самого камень за пазухой...

– Камень?

– Ну, так говорится.

– Я не иностранец, можешь не объяснять... Если за пазухой камень, то рано или поздно он полетит в чей-то огород, кому-то на голову...

– Это ты к чему? К тому, что Максютов погиб? – догадалась Нонна. – Так зачем Лосеву его убивать? Весь сыр-бор из-за каких-то двадцати соток...

– Бывает, что из-за двадцати квадратных метров люди гибнут.

– Но это когда спорят из-за клочка земли. А здесь же спора нет, здесь все давно распределено и утрясено...

– А неприязнь осталась...

– Неприязнь. У Лосева с Грецким давняя неприязнь. Они же соседствовали. Дома впритык стояли. Им бы дружить, так нет, враждовали. Антон же местный, а Лосев как бы дачник... Дрались иногда... Но сейчас вроде ничего. Хотя да, Лосев претендовал на его участок у озера. Не успел... Но не стал бы он убивать людей из-за клочка земли...

– Никто и не говорит, что он убивал, – кивнул Панфилов.

Он и сам не воспринимал всерьез собственную спонтанную версию. Не нравился ему Лосев, но это же не значило, что убийство Максютовых – его рук дело. Глупо это слишком. Если не сказать, что смешно...

– Вот и я говорю, Лосев здесь ни при чем, – сказала Нонна.

– Ни при чем, – согласился Панфилов. – К тебе претензий больше, чем к нему...

– Хочешь сказать, что я убила сестру? – вскинулась она.

– Хочу сказать, что на тебя думаю больше, чем на него...

– Думай. И проверяй. К родителям моим сходи, спроси, была ли я у них в ночь убийства. И в гараж сходи, под моей московской квартирой, сторож там, он скажет, брала я машину или нет. И охранник на контрольно-пропускном пункте...

– Сам ходить никуда не буду, но проверю, – кивнул Марк Илларионович.

– Ах да, совсем забыла, ты же у нас миллионер, – не без ехидства, но с определенной долей уважения во взгляде сказала она.

– И что?

– Так ты миллионер?

– Допустим.

– Вчера ты говорил, что миллиардер.

Это была небольшая провокация с ее стороны.

– Мало ли что я говорил.

– Про яхту говорил, про остров в океане.

– Разве?

– Говорил... Ты говорил, а я не верю.

– Твое право.

– Если ты миллиардер, у тебя самолет свой должен быть.

– И что с того?

– Давай на Мальдивы с тобой слетаем. На выходные.

– А сегодня выходной?

– Суббота. Ты думаешь, почему я никуда не спешу?

– И Лосев тоже дома...

– Кто о чем, а вшивый о бане... Кстати, баня у тебя на острове есть?