Пацаны. Повесть о Ваших сыновьях

– Ну не коси ты под дурачка! Знаешь же, о чём говорю. Брат, я понимаю, что тебе по приколу нюхать, но ты борщишь. Сейчас вечер вторника, мы могли бы просто выпить по пиву, побазарить, посидеть. А у тебя вон зуб на зуб попасть не может, скрипишь челюстью как проклятый, глаза бегают, руки трясутся. Противно, – он сплюнул на землю. Саня редко говорил, и потому, когда говорил, к его словам все прислушивались. Все, но не Рыжий.

– Бл*, за**ал, чё такого?

– Да ничё! Ты внатуре не понимаешь, видимо…

Видимо, Лёха не понимал. Разговор дальше не пошёл, и он быстренько нашёл повод свалить от нас.

– Теряем мы его, пацаны, – тихо произнёс Саня, – долбанного торчка.

– Брат, это его выбор. Что мы можем сделать? Ты же знаешь Лёху, он ведомый, слабый человек, сбегает от своих проблем и сам от себя, – ответил Заха.

– Да какие у него проблемы, не смеши.

– Каждому человеку кажется, что у него пи**ец какие проблемы, – вставил Вано, – все так устроены. Раздуваем из говнишка бог весть что, а у Лёхи и правда жизнь горько как-то складывается. Батя сидел, потом новая семья, брат алкаш, мамка умерла, а тётке не до него. Нет ни авторитета, ни ориентира. И вся эта тема с Марго его окончательно подкосила. На мой взгляд.

– Марго… – Саня сплюнул. – Шл*ха.

Молчание было согласием. В лицо мы бы этого не сказали. Аське бы мы этого тоже не сказали. И сами мы не понимали, как выходит так, что ради девок, с которыми нам даже ничего не светит, мы вроде как забивали на брата. Да и само понятие братства уже тогда начало трещать по швам. Постепенно приходило осознание того, что дороги жизни имеют свойство расходиться. В юности людей сводит случай: одиннадцать лет за одной партой, вся жизнь в одном дворе, институтские годы. И вы не просто случайно вместе, вы вместе «впервые»: прогуляли урок, покурили сигареты за гаражами, поцеловались, соврали родителям, влюбились в девчонку, разбили сердце, сердце разбили вам.

К зрелости приходит осознание, что одного этого «первого опыта» недостаточно, куда большую ценность имеет родство душ. Когда с полуслова. И остаются только те, с кем ты это родство обнаружил, появляются и новые, их тоже немного, но они привносят в жизнь ощущение наполненности, а не просто веселья.

Ты ищешь родство душ даже в союзе с женщиной, уповая на то, что дороги, сошедшиеся на страсти, не смогут потом разойтись… И лишь спустя годы, где-то на пороге старости, отпадёт и страсть, оставив нас друг перед другом такими, какие мы есть. Если кто-то вообще останется стоять перед тобой – обрюзгшей, уставшей версией того тебя, молодого, готового не спать ночи напролёт, теряясь в летнем угаре.

Не все выбираются из угара. Можно совершать ошибки, но возвращаться на верный путь. Ошибки делают нас людьми. Право ошибаться и способность извлекать урок. Но не все способны на это, кто-то ошибается и навсегда теряется в перепутье. В чём была Лёхина ошибка? В том, что он свернул не на ту дорогу? А была ли у него возможность выбрать другую?

Какое-то время после всех этих событий он ещё держался, но потом умер его брат Авария – от алкогольной передозировки. Хотя Лёха его стеснялся и избегал, тот всё равно был ему родным братом. Лёха даже как-то заботился о нём по-своему. Покупал еду на деньги, что выделял отец. Иногда, встречая его ночью на районе вусмерть пьяного, лежащего в какой-то канаве, вёл под руки домой, попросив помощи у кого-то из нас, потому что такую махину он сам никогда бы не дотащил. И когда Авария скончался, получилось, что не стало последнего человека, связывавшего почти увядшие, совсем детские воспоминания Лёхи о матери с реальным миром. Память о ней постепенно умирала, отчаянно хватаясь за всё, что было сущим при её жизни. И вот будто оборвался последний сук. И никто, кроме отца, больше не помнил, как она выглядела, как говорила, что носила, но с отцом ведь он никогда не мог об этом поговорить.

Тогда он выгнал квартирантов, съехал от тётки и начал жить отдельно. Потом тётка сильно заболела, поехала жить к своей дочери, которая за ней присматривала, и сдавать начали уже её квартиру. Лёха остался совсем один на районе. А через пару лет умер и его отец. Они не были близки, но всё же виделись. Отец пытался его наставить (насколько возможно это, когда не видишь сына месяцами), хоть и понимал, что не имеет на это никакого права и никогда ничего не добьётся. Понимание это заставляло отца компенсировать своё отсутствие деньгами, что ещё больше губило Лёху, но когда не стало и папы – одиночество, которое Рыжий все годы своей жизни, с самого детства, прятал глубоко в сердце, вырвалось и стало безумием, остановить которое не смог бы никто из нас, даже если бы наши пути проходили совсем рядом с его дорогой.

* * *