Пациент #666 (СИ)

– Вас бы не пустили в палату, если бы вы не были близким родственником, – спокойно ответила Хлоя, пожимая плечами. Собственно, даже близкого родственника не пустили бы в палату, если бы Эосфор действительно имел такой внушительный список психических заболеваний. Теперь она понимала, о чём говорил ей Лукас вчера вечером – от его отца буквально веяло уверенностью и властностью. Он подавлял одним своим присутствием. Любая ошибка или дерзость в его сторону – и, казалось, он может уничтожить обидчика. Стоящая по левую руку от него девушка была скорее похожа не на дочь, а на цепную собаку. По первому же сигналу от хозяина такие псы бросались на обидчика и рвали его в клочья. Она стояла молчаливым истуканом, и это не добавляло ей дружелюбности – лишь усиливало ощущение опасности.

– Ах, да. Верно, – Годфри усмехнулся. Аманда чуть опустила плечи, почувствовав, что атаковать пока никого не придётся. – Вы правы.

– Итак, – Харрис поднялась со стула, невольно делая шаг чуть влево, действительно прикрывая Лукаса от взгляда его отца. – Что вы хотели?

– Навестить своего сына. Мне сообщили, что он идёт на поправку, – мужчина вошёл в палату, по-хозяйски, не обращая внимания на попытки Хлои защитить, оградить от него Лукаса. – И я решил лично удостовериться в этом, – игнорируя стул, он сел прямо на кровать, рядом с сыном. Эосфор-младший опустил голову, скрывая порезы и заодно – собственные чувства. Но девушка их прочитала – Лукас разве что не дрожал. Он боялся своего отца – так отводили взгляд заложники террористов, когда те подходили к ним.

Глубоко вздохнув, Харрис закрыла дверь палаты и подошла к посетителям.

– Верно, – сказала она. Годфри поднял на неё слегка недоумевающий взгляд – наверное, Хлоя должна была солгать, сказав, как и Карен, что Лукас не имеет шанса на выздоровление. Но у девушки появилась идея – она понимала, что Эосфор не оставит своего сына в этой больнице, и осознавала, что последовать за ним в другую клинику не сможет. Зато она могла подтолкнуть мужчину к другому решению, новому варианту развития событий – если у неё получится, у её подопечного будет шанс вернуть хоть какое-то подобие нормальной жизни. По крайней мере, вырваться из психбольницы.

– Вы так считаете? – с нажимом спросил Годфри. Хлоя кивнула, чувствуя на себе почти испуганный взгляд Лукаса.

– Разумеется, сэр. Новые лекарства сделали его намного спокойнее. Он оставил свои навязчивые идеи, прекратил бредить и пошёл на контакт.

– Он называет себя Сатаной, – впервые за всё время заговорила Аманда, неодобрительно качая головой. Хлоя поняла – они видели медкарту Эосфора, которую она заполняла сегодня утром. Этого она не ожидала, конечно, но этот факт особо её не удивил.

– Самаэлем, – поправила Харрис. Аманда удивлённо посмотрела на неё, словно не ожидала такой дерзости. – Это имя принадлежало не только Сатане, но и ангелу смерти. Мы говорим метафорами, – не меняя интонации, продолжила Харрис. – Через призму грехов падшего ангела мы рассматриваем его личность. Это помогает ему исправить собственные неверные идеи, которые при этом не обязательно озвучивать. Если таковые имеются на самом деле, – она чуть улыбнулась. Фраза получилась идеальной – Годфри довольно хмыкнул, решив, что речь идёт о правде, которую Хлоя, даже если и слышала от его сына, приняла за бред. И Лукас вздохнул чуть глубже обычного – он понял, что девушка всё ещё на его стороне.

А Аманда умолкла, видимо, почувствовав в Харрис соперницу.

– То есть, ему всё ещё необходимо лечение? – уточнил мужчина, прикасаясь к плечу сына и демонстративно его поглаживая. Хлоя почти физически почувствовала эту смесь страха и отвращения, которую Лукас старательно затолкал глубоко в душу, чтобы не показать внешне. Поразительно, как Годфри и Аманда этого не ощущали. – Вы считаете… он болен? – это был прямой вопрос – Эосфор пытался понять, знает ли Хлоя правду на самом деле, или считает Лукаса «настоящим» пациентом. Харрис слегка растерялась – она не знала, какую позицию выбрать. И потому решила ответить двусмысленно – в любой момент ей можно было бы начать играть «за другую команду».

– Он нуждается в постоянном наблюдении, – сказала она. – Одиночество в изоляции не шло ему на пользу. Я заметила признаки некоторых психических расстройств, не указанных в его медкарте, и имею основания полагать, что мой предшественник не уделял своему пациенту достаточно внимания. Если бы он провёл более глубокую диагностику, думаю, он бы понял, что требуется вашему сыну, – и, честно, это была правда. Лукас был запуган, наверняка страдал от приступов тревожности, всего боялся – он не мог остаться полностью психически здоровым человеком. Ему нужна была помощь, и она собиралась её предоставить.