Пациент мафии

– Знаю, Сергей, знаю! – вздохнул Николай Геннадьевич. – Но ты, я думаю, пожаловаться на нас не можешь… Всячески стараемся помочь! Или не так?

Корнеев начинал чувствовать себя неловко под этим внимательным взглядом спокойных голубых глаз. Он махнул рукой.

– Ну что вы, Николай Геннадьевич! Все время ощущаем заботу… И, со своей стороны, никогда не отказываемся… Если какая там спонсорская помощь… Пожертвования для партии… Мы всегда…

– Ты не гордись, – остановил его Николай Геннадьевич, неслышно посмеиваясь и откидываясь на спинку кресла. – Это все дело твоей совести, верно? Или ты как на базаре – баш на баш?

– Нет-нет, от чистого сердца! – заверил Корнеев.

Одутловатое лицо депутата вдруг сделалось совсем невеселым и даже печальным.

– Телевизор-то смотришь? – спросил он с неподдельным интересом. – Внутриполитическая обстановка тебе ясна?

Ишь, политрук какой, с досадой подумал Корнеев, но, однако, кивнул.

– Не ясна, наверное, – размеренно возразил Николай Геннадьевич. – А она сейчас достаточно сложная. Импичмент нам через Думу провести не удалось. В этой связи возникает ряд моментов.. А тут еще ты предлагаешь разгребать, чего ты там наворотил…

– Что вы, Николай Геннадьевич! – испугался Корнеев. – Я ничего такого не предлагаю.

– Ну, значит, будешь предлагать, – спокойно уточнил депутат. – А мне сейчас не с руки…

– Не понимаю я, – сказал Корнеев. – Вроде у нас все в порядке…

– Вот именно вроде… – Голубые глаза депутата сделались уже совершенно неприветливыми. – Я нашел время, поинтересовался… Что-то у тебя все сикось-накось пошло, а? В газетке что-то всплыло… в прокуратуре что-то мелькнуло… Убийства какие-то…

– Да мы тут ни при чем! – искренне воскликнул Корнеев. – Роковое совпадение… А в газете обыкновенная «утка». Все ищут жареные факты… Но мы уже приняли меры. Все будет нормально, Николай Геннадьевич.

Депутат недоверчиво поджал губы и, склонив набок голову, негромко сказал:

– Вот и я о том же… О принятых мерах и о том, чтобы все было нормально… Многие никак не хотят понять, что дикие времена уходят уже, – цепляются за старое, пользуются какими-то разбойничьими методами… Так нельзя, дорогие мои! Сама жизнь накажет вас, если вы не понимаете велений времени… Должно приходить осознание, что не нахрапом нужно действовать, а использовать экономические рычаги! Исключительно экономические! Не повторять прежних ошибок… Ну?.. Любой вопрос можно решить в рамках, понимаешь, политической толерантности… Но только не в том случае, если этот вопрос загнали в тупик… ты меня понимаешь?

– О чем разговор, Николай Геннадьевич! – пробурчал Корнеев, разглядывая уже остывшую чашку, отражавшуюся в полировке стола. – Ваше слово – закон!

Депутат замолчал и довольно долго испытующе рассматривал Корнеева. Глаза его нисколько не потеплели. Молчание становилось все тягостнее, но Николай Геннадьевич не торопился прерывать его. Корнеев нервно пригладил волосы, кашлянул и, криво улыбнувшись, нарушил тишину.

– Так, может, это… – хрипло сказал он. – Может, какой совет, Николай Геннадьевич? Конкретно… В плане работы над ошибками?

– Ты, Сергей, не мальчик, – рассудительно заметил депутат. – Это в школе над ошибками работают… А в твоем положении ошибок уже делать нельзя. Над ними, понимаешь, уже прокуратура будет работать… Ты как, вообще, школу-то закончил? – с хитрецой посмотрел он на собеседника.

Корнеев густо покраснел.

– У меня техникум… – растерянно ответил он. – По холодильным установкам…

– Во, по холодильным! – неслышно посмеиваясь, сказал Николай Геннадьевич. – А тебя все тянет куда погорячее! Может, тебе к основной специальности вернуться, как ты?

Корнеев натянуто рассмеялся.

– Ну ладно, иди! – с холодноватой улыбкой произнес Николай Геннадьевич. – У меня через десять минут заседание. А ты головой работай, не расслабляйся!

– Учту, Николай Геннадьевич, – серьезно ответил Корнеев, вставая. – Всего хорошего, до свидания!

– Будь здоров! – кивнул депутат, провожая его цепким взглядом, и вдруг негромко окликнул, когда Корнеев был почти у дверей. – Ты, кстати, давно не отдыхал? Где отпуск-то проводишь? Небось в Анталье, на Канарах, а?.. Завидую! Тут с этой работой забыл, когда просто в садике мог посидеть, расслабиться… А ты, значит, на Канарах? Паспорт-то заграничный всегда наготове? Ну-ну, большое дело!

Николай Геннадьевич еще раз кивнул, давая понять, что разговор окончен, и Корнеев с облегчением вышел из кабинета. Не удосужившись попрощаться с молодыми людьми, он выскочил в коридор и торопливо направился к лифту. Все мысли его вертелись вокруг только что закончившегося разговора.