Пациент особой клиники

В этот момент Трамницу показалось, что от хирурга на самом деле пахнуло спиртным.

– Может быть, мне стоит нажать кнопку тревоги? – спросил он врача.

– Нажимайте, только в этом случае вы никогда не узнаете, что с вами на самом деле происходит.

– А что со мной происходит?

Трамница разозлило, что Фридеру удалось перехватить инициативу в их разговоре, а он не смог помешать этому. Было ясно, что вызов сестры милосердия в таком вопросе ему не поможет, поскольку, увидев своего руководителя, она немедленно включит задний ход.

– Итак, начнем с моей бывшей, – заявил Фридер. – Она ненавидит стоматологов, безумно боится шприцов и всего такого. И надо же было такому случиться, что ей понадобилось лечение канала корня зуба.

– И зачем вы мне это сейчас рассказываете?

Однако Фридер сделал вид, что не слышал вопроса, и, закинув ногу на ногу с видом, будто бы хотел устроиться перед кроватью Трамница поудобнее, продолжил спокойно говорить:

– Через два года, услышав в ванной ее плач, я проснулся. Мне не оставалось ничего иного, как подняться с кровати, на ощупь пройти через темную спальню и встать рядом. И тут я ее увидел. Точнее сказать, я ее видел, но не узнавал. У моей жены так раздуло щеку, что она походила на громадный грейпфрут. И вид у нее был такой, как будто ее побили в драке.

– Может быть, ей действительно было больно? – снова подал голос Трамниц.

Однако Фридер и на этот раз не удостоил его внимания.

– Наутро, как бы ей этого ни хотелось, все равно пришлось идти к стоматологу. Но не к тому, который проводил лечение корневого канала, а к другому, поскольку первый к тому времени уже отказался от своей практики.

– Дурное предзнаменование.

– Можно сказать и так. Так вот, новый зубной врач, точнее врачиха, сделала ей рентген нижней челюсти, и угадайте, что она там увидела?

– Пустынного тушканчика?

– Кончик иглы, причем вросший. Видимо, во время лечения корневого канала он отломился, а этот идиот ей ничего не сказал. Короче, моей бывшей потребовалась операция. Ей необходимо было просверлить челюсть снизу. В общем, настоящий ужас. И не только для человека, как огня боящегося зубных врачей.

В этот момент Трамниц издал звук, похожий на хрюканье.

– Ужасная история, только какое отношение она имеет ко мне?

Трамниц подложил себе подушку под спину и начал устраиваться на кровати поудобнее. Когда он уселся, Фридер продолжил:

– У меня нет детей, но у моего лучшего друга есть сын. Когда ему исполнилось восемь лет, он пропал. Исчез с игровой площадки с аттракционами в городе Шторков. А я сопровождал семью своего друга во время этой злосчастной прогулки. И надо же было такому случиться, что мы потеряли мальчика из виду.

Фридер прокашлялся и сказал:

– Мы искали его два часа. Там есть такое кукурузное поле, сделанное в виде лабиринта, где он и спрятался. И все то время, когда нам о мальчике ничего известно не было, моего друга буквально съедал самый большой в его жизни страх. Его и сейчас бросает в жар, стоит ему только об этом вспомнить.

– Меня скорее разбил бы паралич, – съязвил Трамниц.

– Вот поэтому-то я и рассказал вам историю про зубного врача.

При этом глаза хирурга словно остекленели, и у Трамница возникло ощущение, что, разговаривая с ним, Фридер смотрел сквозь него, полностью погрузившись в свои воспоминания.

– Стоя на этой игровой площадке, когда мы снова и снова выкрикивали имя мальчика, я поклялся, что помогу моему другу убить негодяя, похитившего малыша. Пока ребенка искали, мне довелось хорошо познать, что чувствуют родители, у которых бесследно исчезают их дети, и какую боль им причиняют такие проклятые извращенцы, как вы.

Трамниц делано вздохнул и спросил:

– Почему вы меня не убили, когда я лежал на операционном столе? У вас ведь была такая возможность.

Произнеся это, Трамниц нарисовал пальцами в воздухе знак вопроса.

– Почему вы не совершили «врачебную ошибку», доктор?

– И не говорите, – усмехнулся Фридер и снова встал.

– Чего?

Постепенно до Трамница начало доходить, к чему клонит врач.

– Разве вы не издевались над экспертами, когда морочили им голову утверждением о том, что какие-то темные силы внедрили в ваш мозг чип, чтобы вы могли слышать голоса, отдававшие вам приказы о совершении убийств?

Трамниц промолчал.

– Что ж, теперь там действительно кое-что вшито, – заявил хирург, указав на голову Трамница. – Как вы думаете, что явилось настоящей причиной появления у вас заражения крови? Открою секрет. Я кое-что там забыл. И это что-то практически со стопроцентной вероятностью будет вызывать у вас длительные и невыносимые боли.

– Моя адвокатша порвет вам задницу, – грозно проговорил Трамниц. – И она начнет это делать еще до начала магнитно-резонансной томографии, а потом продолжит во время и после ее проведения. Я подам соответствующее заявление прямо сейчас.

– Подавайте. Но то, что я оставил в вашей голове, обнаружить невозможно. Это не сломанная игла от шприца в челюсти моей бывшей жены. Высветить данное нечто не получится. Не поможет ни ультразвук, ни компьютерная томография, ни рентген.

Трамница бросило в жар, и на лбу у него выступили капельки пота.