Пациент особой клиники

Место, в котором они находились, казалось Тиллю почти потусторонним. В физическом плане он был все еще здесь, в этом подвале, стоя между адским изобретением, в плену которого томился его сын, и двумя преступниками. Однако душа его витала совершенно в ином месте. Голоса вокруг него становились все тише, все звуки как будто отдалились. Он впал в настоящее шоковое оцепенение и был не в силах даже пошевелиться.

– Мне показалось, что будет гораздо забавнее, если все произойдет не у меня, а именно здесь, – продолжал изрекать Трамниц, обращаясь к хирургу. – Я почему-то был уверен, что он поедет вместе с нами.

– Зачем вы ему все это рассказываете? – услышал Тилль откуда-то издалека слабеющий голос Фридера.

– По той же самой причине, по которой я выбрал этот подвал, – ответил Трамниц, подходя с пистолетом в руке к съежившемуся на полу хирургу. – Мне нравится доставлять людям страдание. А они страдают гораздо сильнее, когда видят самую для них ужасную правду собственными глазами.

После такого заявления маньяк приставил пистолет к голове Фридера, который со стоном оторвал одну руку от своего живота. При этом напитавшееся кровью перевязочное средство отпало, открыв кровоточащую рану. К изумлению Тилля, в ответ на действия Трамница врач только улыбнулся, обнажив окрашенные кровью зубы.

– Ну что же вы, смелее! – прохрипел Фридер. – Я все равно собирался это сделать.

– Ты хотел сегодня умереть? – нервно прищурился психопат.

– Все закончить, – пояснил хирург. – Я хотел все отменить.

При этом Фридер посмотрел на Беркхоффа уже начавшими тускнеть глазами, как бы говоря: «Мне правда очень жаль. Я совершил непростительную ошибку».

Тут Тилль вспомнил первые слова, которые произнес Фридер, войдя в палату Трамница: «Кое-что произошло, и я должен…»

– Все отменить? – недоверчиво повторил маньяк последние слова врача. – Вы только посмотрите на него! У нашего неженки под конец проснулась совесть. К сожалению, слишком поздно.

– Убейте меня! – тряся головой, прохрипел Фридер. – Только оставьте мальчика в покое! Я передумал.

– Боюсь, что в таком положении, когда ты истекаешь кровью, у тебя не самая лучшая позиция для переговоров.

Хирург откашлялся кровью и повторил:

– Отпустите Макса! Время работает против вас. Скоро вас все равно схватят.

– И что? Может, я не хочу бежать!

– Но вы хотите увидеть страдания Макса и его. – Фри-дер кивком указал на Беркхоффа. – А это у вас не получится, если вам помешают.

– Ничего. Время у меня есть.

Собрав последние силы, Фридер отодвинул пистолет от своего лба, но Трамниц снова вернул оружие на место.

– Чего-чего, а времени у вас как раз нет, – вновь прохрипел хирург. – Моя карточка-ключ постоянно посылает сигнал. Так ее легче найти, если она потеряется. Зенгер знает, где я нахожусь, и скоро полиция будет здесь.

– Не держи меня за слабоумного, – рассмеялся Трамниц. – Ты не такой дурак и наверняка уничтожил все следы, которые могли бы указать на твою причастность к моему побегу.

– Сколько раз повторять, – собравшись с силами, запротестовал Фридер. – Я понял, что не перенесу этого, и передумал, решив во всем признаться.

В ответ Трамниц пожал плечами и заявил:

– Если даже и так, то ты все равно блефуешь. Никаких сигналов твоя магнитная карточка-ключ не посылает. Но лжешь ты неплохо, признаю. Мне очень понравился спектакль, который ты разыграл, якобы разговаривая по телефону с санитарами.

Поднеся пистолет к уху, как мобильный телефон, маньяк передразнил хирурга, изобразив его разговор, повторив слова Фридера: «Мне известно, что это нарушает имеющиеся предписания. Но у нас возникла ситуация с заложником…» Затем он снова приставил ствол пистолета ко лбу врача и сказал:

– Ну все, хватит дурачиться.

– Нет, подождите, я умоляю вас, не трогайте Макса…

Закончить фразу Фридер не успел, так как Трамниц спустил курок. Прогремел оглушительный выстрел, и пуля, пробив хирургу лоб, вышла через затылок и застряла в гипсовой стене.

– Однако он прав, нам следует поторопиться, – сказал маньяк, словно не видя осколков костей, кровь и мозговое вещество, расплывавшиеся на белой стене позади мертвого Фридера.

Но это зрелище так повлияло на Беркхоффа, что шум у него в ушах прекратился, и он наконец-то вышел из состояния шокового оцепенения.

Глава 69

– Что ты делаешь? – спросил Беркхофф Трамница, осматривавшего карманы убитого хирурга.

Тилль не рассчитывал на ответ, но психопат, найдя то, что искал, в карманах брюк Фридера, торжествующе проговорил:

– Что и следовало ожидать.

С этими словами он показал Тиллю четырехгранный стержень и пояснил:

– Ключ для клапана.

Маньяк хотел уже пройти мимо Тилля, но тот нашел в себе мужество встать у него на пути.

– Прекрати. Ты не должен этого делать.

– Если бы я должен был делать подобное, то это была бы работа, – кивнул Трамниц. – Мне же это доставляет удовольствие.

Затем он вынул магазин из своего пистолета. Убедившись, что в нем остался еще один патрон, маньяк показал его Тиллю, вставил обойму на место и, перезарядив оружие, двинулся мимо Беркхоффа.

– Что ты собираешься делать? – спросил несчастный отец.