Пацифист

Хотя… я взглянул на малость прих… прибалдевшего старика-бандерлога… нахрена ему знать эти нюансы.

– Слышь? Ты чего там задумался?! – повторил я вопрос.

Блин! Перед этим, сорвав с головы, едва не выкинул обруч… Вот же предательская оказалась штуковина – стала транслировать мои мысли напрямую. Тут же из головы все тайны посыпались, как из решета дырявого. Что на уме – то и на языке… точнее – на трансляторе.

Едва удержался, чтобы не запулить гадскую "вякалку" в воду, но вовремя одумался. Не один день я её собирал, лудил, паял, настраивал. Столько труда вложил. Жалко стало потраченного времени! Да и деталей тоже, где ж я тут новые возьму! А не удастся её перенастроить, так буду срывать каждый раз с головы, чтобы не "сболтнуть" лишнего.

– Э-э-э, ты там живой?! – вновь позвал я старика, который так и "завис", застыв столбом, чуть склонив при этом голову набок. – Эй, старый?!

– А-а?.. Что?.. – наконец заозирался аксакал. – То есть, ты с ней не того?..

Я только ухмыльнулся. Как, интересно, можно заняться любовью с существом, которое вообще не имеет понятия, что же такое секс? Даже самого отдалённого. Даже не представляю, как у них, саламандр, с любовными играми. Потому что забаву, по-моему, они знают лишь единственную – "кто кого съест". В ней-то и заключён смысл всей их жизни.

Честно скажу, спросить у Клавы про любовь у меня язык не повернулся. Да и как задать вопрос? Как ей растолковать то, о чём я тогда имел самые смутные представления.

А склонить к сожительству саламандру? Свят, свят… Этого мне и в голову не приходило, пока бандерлог не спросил. Мало того, что это земноводное страшнее и опаснее крокодила, так ещё не понятно куда там, собственно… ну-у, это самое… Нет, можно, конечно, исхитриться, вот только партнёрше… не говоря уже о партнёре… такая "любовь" вряд ли понравится. А с такими зубастыми существами шутки шутить опасно. Запросто можно лишиться одного важного органа, если не самой жизни. Да стоит только взглянуть на этот частокол слегка загнутых зубов, сразу отпадает всякое желание,.. не то, чтобы совать своё "достояние" куда ни попадя.

Вот и бандерлог, видимо, пришёл к тому же выводу, потому что уставился на меня, хлопая глазами, и наконец вымолвил:

– Тогда почему ты назвал её женщиной?

– А кто ж она, по-твоему?

– Как кто? Ясное дело – фухи!

– Так у жаб тоже есть особи мужского и женского пола, – резонно заметил я.

– Нет, это неправильно! – горячо возразил мой собеседник, – Мужчины – это мужчины, женщины – женщины, а фухи – это фухи! – одним словом – "жабы".

Ну, я ему особо не возражал, может, в чём-то он и прав. Всё-таки это – язык веши, и не мне его переделывать.

Кстати, пока спорил со стариком, додумался, как перенастроить прибор. Теперь мой "переговорщик" работал не от всех мысленных импульсов, а только тех, что передавались на горловые связки. Для этого даже не надо было озвучивать слова. Сперва я их шептал, потом и этого не потребовалось. Достаточно было лишь осознания, что я их хочу произнести.

Клава, осторожно выглядывавшая из-за кустов, сперва прислушивалась к нашей речи… тем более, что мы ожесточённо жестикулировали, то и дело показывая в её сторону… но, поскольку беседовали мы на непонятном ей языке веши, плюнула и, вякнув что-то вроде "Да пошли вы!", скрылась в воде.

– И всё-таки неправильно называть её женщиной! – всё никак не мог угомониться старик.

– Так никто и не заставляет, не хочешь – не называй!

– А с нашими девочками что решил?

– Ничего, Фарл, (так звали пришедшего ко мне веши). Молод я ещё заводить семью.

– У тебя что, ещё женилка не выросла? – высказал свою догадку дед.

– Не знаю, – честно признался я.

Откуда ж мне знать, какой она должна быть длины.

– Так вытаскивай, сейчас проверим, – кивнул он на мои "шорты", уверенно потрясая своим внушительным "хозяйством".

Надо сказать, что с его "причиндалами" и земным гориллам было не тягаться. Если б эта "висюлька" была на что-то годна, ей бы, наверное, и цены б не было.

– Не-а, поверь мне на слово, – уклонился я от сомнительного состязания кто кого круче… то есть, у кого длиннее.

Старик приуныл. Видать, среди своих был признанным чемпионом.

– Ладно, не дрейфь, старый, вы на меня не будете нападать, и я вас убивать не стану. Я с девочками сами разбирайтесь, мне они пока ни к чему.

– Смотри, друг, потом таких красоток можешь не найти.

– Не переживай, если мне кто приглянётся, я её силой отберу!

– А как же наш уговор?

– Посмотрим, но я надеюсь на встречу с подругой из своего бесхвостого племени.

– И где же они?

– Там, – я указал рукой на небо, ни капли не соврав.

– Разве там наверху что-то есть, кроме туч?

– Должно быть.

– Так для этого ты пускал чёрный… туман? – с трудом подобрал подходящее слово старик.

Местные не разводили костров, и лесных пожаров тут я тоже не припомню, так откуда им знать, что такое дым.

– Угу, – кивнул я.

А кому охота признаваться в собственной глупости?

– Это был сигнал? – смекнул дед.

– Ага, – не рассказывать же, что призыв о помощи корабль подаёт самостоятельно раз в три дня, но, вот уже который год, всё без толку.