Пацифист

Зампотех Краузе, к которому особых претензий не было, остался за старшего. Через полгода ему даже дали подполковника. Только ничем хорошим это ему не светило. Немец оказался намертво прикреплён к никому теперь не нужному корыту.

Если до аварии "Уильяма Ледлоу" хотели перегнать в Солнечную систему, а там или модернизировать, или сделать учебным судном, а, может даже, этаким парящим над Землёй музеем, то теперь бывший крейсер намертво завис у Альфы Центавра. Чтобы попытаться вновь прыгнуть к Земле, ему требовался капитальный ремонт. В нынешнем состоянии ни о каком гипере не стоило и мечтать. С такими дырками в корпусе корабль во время прыжка попросту разорвёт на куски.

А кстати, почему этого не произошло, когда "Ледлоу" попал под метеоритный поток. А-а-а, понял! Звездолёт просто не успел разогнаться, а "облако" коснулось его лишь самым краем. Но и эта "звёздная пыль" едва не уничтожила корабль вместе со всем экипажем, превратив красу и гордость королевского флота в дырявый дуршлаг.

С тех пор почти безоружный, скатившийся до эсминца "Уильям Ледлоу" периодически зависал на орбите то Агрия, то Гилея, изредка отправляясь, как сейчас более протяжённым маршрутом. Экипаж корабля при этом стремительно убывал. Кого-то сразу перевели на другие должности, кто-то ненадолго завис в резерве. Ведь для поддержания "на лету" небоеспособного корабля требуется куда меньше народа.

Если раньше служба на "Ледлоу" была престижна, почётна и могла послужить ступенькой к дальнейшему карьерному росту, более высокой должности или званию, то теперь всё стало с точностью наоборот. Особенно когда Британское адмиралтейство передало корабль "в общее пользование" всему Содружеству. Сюда начали ссылать "на исправление" чем-то проштрафившихся офицеров, сержантов, рядовых. Острые на язык астронавты тут же прозвали звездолёт "Чистилищем", а те, кто здесь оказывался, всеми силами старались выбраться "обратно в космический флот".

В общем, личный состав на корабле менялся, как на вокзале: одни прибывали, другие убывали. Нельзя сказать, что командующему объединёнными космическими силами Земли в звёздной системе Альфы Центавра вице-адмиралу американцу Роберту О'Коннору нравилось такое положение дел, но ничего поделать он не мог. Отослать звездолёт на Землю было невозможно, починить своими силами тоже (не было ни людей, ни материалов, ни денег). Мало того, даже утилизировать его, порезав на металлолом, адмиралу никто не давал! Собственность-то – Британского адмиралтейства, а там никак не могли решить судьбу бывшего флагмана своего космического флота. Вот и болтался несчастный "Уильям" неприкаянным с одной орбиты на другую, изредка отправляясь в небольшие никому особо не нужные походы. Так, больше для видимости.

Короче, мне дважды повезло… Да нет, даже больше: и тем, что сигнал маяка был кем-то принят, и тем, что этот "кто-то" находился рядом с планетой и не был задействован в каком-то ином задании. Погибшими в этом секторе никто не числился, и совсем не факт, что адмирал специально послал бы на Хирон спасательную экспедицию. Скорее нет, чем да.

И как же прекрасно, что есть на белом свете такое дырявое корыто, как "Уильям Ледлоу", и просто великолепно, что оно оказалось в нужный момент в нужном месте. А уж как я рад, что есть такой славный капитан Фридрих-Вильгельм Краузе, который согласился высадиться на планету, чтобы поглядеть что там и как, хотя вовсе не был обязан этого делать, даже по приказу адмирала, тому можно было отыскать множество причин.

В общем, мне несказанно повезло! Выстроившись в одну цепочку, все эти случайные обстоятельства, дали мне шанс, который бывает лишь раз в жизни.

На этом фоне даже попытки моего убийства, не говоря уж о "душевной беседе" на кулаках с самой агрессивной частью экипажа, не казались такими фатальными, притушив свою значимость. Решено, кем бы ни был злоумышленник, сразу убивать его не буду, дам возможность искупить и загладить вину, но вот то, что это будет легко, не обещаю.

– Алекс, да ты меня совсем не слушаешь! – уже в который раз возмутился лейтенант.

– Да ты что, Жан-Поль! (с глазу на глаз офицер разрешил мне звать его по имени), – не согласился я, уж в пятый или шестой раз слушая рассуждения о достоинствах Мары и в какой позе её… кхе-кхе… ну-у, в общем, понятно, – я всё расслышал, но тебе не кажется, что если б наша суровая десантница была чертами лица чуть помягче и женственнее, выше ростом, более длинноногой и стройной, с шикарным бюстом, то ей нечего было делать в армии, а уж тем более в космическом флоте. Таким место в Голливуде или Париже, среди актрис, певиц, моделей… уж не знаю, кого ещё.

– Экскорта, – подсказал мой собеседник.

– Экскорта? А-а-а, это тех девиц, что сопровождают клиента до постели?

– Не совсем так… Эх, Алекс, не разбираешься ты в женщинах, тебе ещё учиться и учиться! Вот послушай,.. – и Лягардэр, воспользовавшись тем, что нашёл свободные раскидистые уши, принялся старательно развешивать на них французские спагетти. Почему французские? Ну-у, он же – француз.