Пацифист

Было отчего. Пообщавшись с цивилизованным обществом, я уже успел понять, что на информкристаллах можно прописать что угодно, а как дойдёт до практики… Мигом все законы и правила становятся очень растяжимыми. А уж о коррупции, царящей в Российской империи на Западе не писал только совсем уж ленивый. Неужели на самом деле всё ещё хреновей?!

Навострил уши. Что скажет собеседник? Но тот лишь скосил взгляд себе на грудь… на её левую половину…

Мать твою! До меня дошло! Всё происходящее с нами пишется! Как я мог позабыть?! Какая уж тут нахрен откровенность, мы и так успели наговорить много лишнего… Хотя… императора и его окружение не ругали, прямых командиров и начальников… вроде тоже… Ну и ладно! А в остальном… Мнение верноподданных на то и существует, чтобы выявлять и устранять недостатки… когда это кому-то требуется.

– Нам сюда новейшего оборудования не присылают. Мы ж тут того… ограниченный контингент.

Понял, не дурак. Короче, представительство России тут – чёрная дыра в имперском бюджете. И пользы никакой и бросить нельзя. Престиж державы и всё такое…

– Выходит, тесное сотрудничество с пиндосами… то есть с представителями Содружества… не практикуется?

– Не особо, – отрезал офицер, посмотрев на меня, как на умалишённого.

Во мля! Так тут чего, холодная война?! А мы с Марой?! Что, как партизаны во вражеском тылу?!

Проклятье! Вернусь на "Ледлоу", нужно будет срочно "провентилировать" этот вопрос. А то я как-то расслабился: далёкая планета, форпост человечества, казалось бы, все люди – братья, должны действовать сообща… А оно вон как!

– Далеко ещё? – прервал мои размышления Финистов.

– А?

– Где Ножкина?

– Вон за тем уступом, – махнул я рукой, погруженный в собственные мысли.

Попасть с одной войны на другую, хоть холодную, хоть горячую – было совсем не тем, чего мне хотелось там, на Хироне. Хотя… Возможно всё не так страшно. Поживём – увидим.

– Где она? – вновь закрутил головой кэп, когда мы очутились на самом краю обрыва.

– Да вон же! – свесившись вниз, ткнул я пальцем в пристроившуюся на площадке одинокую фигуру.

– Мать его! – не смог скрыть своих эмоций капитан, – Как же она там очутилась?!

– Не вопрос, сейчас покажу! – с готовностью отозвался я.

– Ну что, уселся? – переспросил в очередной раз, когда офицер взобрался мне на закорки.

– А это не опасно… вот так?

– Сейчас проверим, – "успокоил" я его, – Держи-и-и-и-сь! – и сиганул с обрыва.

– У-у-у мля-я-я! – диким голосом взвыл я, приземляясь на больную ногу.

В глазах всё помутилось, а ругательства застряли в глотке. Как же больно, мать его! То есть, мать её!

Ножкина-хромоножкина, она мозгами точно отморожкина! Угораздило ж её именно в этот момент вытянуть свои "копыта" во всю длину. Затекли? Я бы это исправил… на всю оставшуюся жизнь! No problem! Больше протягивать было б нечего!

Хоть я не асфальтовый каток и не механический молот, но с двадцати метров… моими ступнями… по её вытянутым лапкам. Всё равно, что положить их на наковальню, а потом сверху кувалдой… двухсоткилограммовой. А затем аккуратненько смести в кучку образовавшуюся костяную муку… вернее нет… соскрести с камней получившийся мясокостный фарш.

Думаете, преувеличиваю? По-моему – нет. Кости разнесло бы вдребезги… Ясное дело – не мои. Фиг бы потом их кто собрал обратно… так, как было. Это тебе не пазл.

К счастью для дурочки, левую "топалку" я поджал, а правую отвёл чуть в сторону… попав ею на самый край площадки.

– Хрясь! – раздался громкий треск.

Твою мать! Неужели сломал ногу?! Как же я теперь?!

В следующий миг понял, что лечу. Не выдержав повторного издевательства, самый край каменного козырька обломился, и мы с Финистовым, перекувырнувшись в воздухе загремели с обрыва под звуки фанфар… если таковыми, конечно, можно считать нашу отборную матерную брань и дикий визг Ленки.

Надо отдать офицеру должное, он вёл себя молодцом, грамотно. Если в полёте, несмотря на больную руку, повис на мне, вцепившись руками и ногами… хорошо хоть не зубами… как клещ, то стоило нам только коснуться каменной осыпи, мигом отцепился… дальше мы летели отдельно, кувыркаясь по склону … Не то, что эта пигалица малолетняя! Я ж её держать не мог – руки должны быть свободными, а то мало ли. Вот как сейчас.

Изловчившись, вскочил на ноги и дальше заскользил по катящимся камням, как на лыжах.

Блин! Как подошвы-то нагрелись, того и гляди задымятся. Вылетев на берег ручья, прыгнул в ледяную воду, погрузившись по щиколотку. Странно, что пар не повалил.

У-у-у! Како-ой к-айф!

Чёрт, а что там так чешется? Приподнял ногу… Одну, потом другую. Поскрёб их ногтями. Шкура поползла клочьями. В точности, как на Хироне – омертвевшая кожа с грязью. В той естественной парилке она не дубела, как теперь, когда я добрался до цивилизации. Надо почаще себе "сауну" устраивать.

– Ножкину забирать будешь? – спросил кэп.

– А, может, ну её, пусть там сидит… надоело на себе таскать и слушать её нытьё.

– Так группе кросс не зачтут, – удивлённо уставился на меня Финистов.

– Да и фиг с ним! Они мне что, родные? В следующий раз сдадут!

– Даже не знаю, – покачал головой офицер.