Паучий дар

Выйдя из леса, они обнаружили, что никто в деревне не спит: все ждали их возвращения. Жители Хавела быстро разожгли костры и принесли сухие одеяла для Келлена и Белтеи. Дети опасливо выглядывали из дверей хижин: им было и страшно, и ужасно любопытно посмотреть на знаменитую болотную ведьму. Но Бледная Мальва, которой все так боялись, оказалась всего лишь дрожащей старухой с длинными всклокоченными волосами. Зеленое платье обратилось в грязные лохмотья, когти – в обломанные ногти. Можно было подумать, что она способна лишь плакать.

Клевер посадила мать у огня. Ее руки дрожали, когда она накидывала одеяло на хрупкие плечи и подносила Белтее деревянную миску с горячим бульоном. После снятия проклятия Клевер не сказала матери ни слова, и бледное лицо ее хранило все то же выражение крайней сосредоточенности. При первой же возможности она тихо ускользнула к себе домой. Чуть подождав, Неттл пошла за ней. Клевер сидела перед хижиной на пеньке, приспособленном под стул. Она переоделась в собственную одежду и собрала волосы в привычный узел.

– Какая же я трусиха, – покачала головой Клевер. – Не знаю, как с ней говорить. После всего, через что я заставила ее пройти… После всего, что сказала ей у болота! Что еще я могу сказать?

Неттл не стала обещать, что Белтея обязательно простит ее. И не стала убеждать, что все будет в порядке. Она просто молча ждала.

– Но рано или поздно мне придется посмотреть ей в глаза, так? – пробормотала Клевер. – Кто-то же должен о ней заботиться.

– Они кого-нибудь найдут, – предположила Неттл.

У Клевер вырвался тихий, полный горечи смешок.

– Нет. Такова моя доля. Пусть я не верну тех, кто погиб из-за моего проклятия, но это меньшее, что я могу сделать. – Клевер тяжело вздохнула. – Я нужна ей.

– Ей нужен кто-то, кто будет за ней ухаживать. Но не ты. Ты последняя, кто ей нужен.

– О чем ты? – спросила Клевер. Ее глаза испуганно блестели.

– Она отняла у тебя жизнь, – пояснила Неттл. – Сначала сделала тебя несчастной, когда ты была совсем юной. Всего лишь раз ты решила постоять за себя – и следующие тридцать лет мучилась чувством вины. Тридцать лет ты себя ненавидела, бегала за ней, вымаливала прощение и не думала ни о чем другом. И теперь ты хочешь посвятить остаток своих дней заботе о ней? Чтобы она могла проворачивать нож в ране всякий раз, когда ей вздумается?

– Но ведь я это заслужила? – мрачно посмотрела на нее Клевер.

– Дело не в том, что ты заслужила, – тихо ответила Неттл. – Ей с тобой небезопасно.

Клевер рвано вздохнула, воздух как будто застрял у нее в горле. Она уставилась на Неттл, шлепая губами, как рыба.

– Я никогда больше не причиню ей вреда! – наконец выдавила она.

– В прошлый раз ты не смогла остановиться, – напомнила Неттл.

– Но я с тех пор изменилась! Я больше никого не прокляла!

Неттл поверила ей; если честно, она и сама уже об этом догадалась. Принято думать, что проклявший раз проклянет снова, но почему-то Неттл казалось, что к Клевер это не относится.

– Да. Потому что твоей матери не было рядом. А теперь она вернулась.

– Тогда… Мне следует отправиться в Красную лечебницу, так? – Клевер сморгнула слезы и уставилась на свои руки. Наверное, уже представляла, как их заковывают в железные кандалы.

В Красной лечебнице ей было самое место. Ведь туда отправляются проклинатели. Но у Неттл возникла другая идея.

– Думаю, ты должна зайти в хижину и решить, без каких вещей не сможешь обойтись. Потом сложить их в сумку и навсегда покинуть Хавел, чтобы искупить свою вину где-нибудь подальше отсюда. Ты ведь ненавидишь эту деревню, правда?

Затем Неттл поднялась и пошла обратно к кострам, оставив Клевер наедине со своими мыслями. По пути она миновала хижину, на крыше которой устроился Янник. Он сидел, запрокинув назад черную голову. Заслышав ее шаги, он перестал притворяться, что спит.

– Почему ты так поступила? – спросил он. – Она ведь проклинательница!

– Так она никогда больше не сможет никого проклясть, – сказала Неттл.

– Откуда ты знаешь? – Янник клевал ее мыслями, как острым клювом. – Год назад тебе бы это и в голову не пришло. Что с тобой случилось?

– Оставь меня в покое! – огрызнулась Неттл и пошла прочь. Но слова Янника занозами засели у нее в памяти.

* * *

Когда на следующее утро встало солнце, Хавел начал постепенно привыкать к новому порядку. Все жители деревни приложили руку к тому, чтобы Бледная Мальва тридцать лет блуждала по болотам, и теперь они должны были взглянуть в глаза сломленной женщине, которую обрекли на изгнание. Большинство спешили возместить черствость сердца одеждой, одеялами, едой или лекарствами.