Паучий престол I (СИ)

- Есть ситуации, в которых, да, приходится учитывать общественное мнение, но… - он подался ещё ближе, практически касаясь его губ своими, - в чувствах нужно полагаться только на свое сердце, - едва слышный выдох, медленное, тягучее касание губ и вопрос, от которого у самого Саске замирает сердце. – Ты же будешь со мной, Саске?

- Да… – только и успевает ответить прежде, чем его вовлекают в очередной поцелуй, заставляя забыть обо всем кроме того, что отныне он принадлежит Наруто. Может, не самое романтичное предложение: пустынная трасса, серые тучи, моросящий дождь, машина, - но дело даже не в романтике, а в искренности. И, может, Саске глупый, но именно теперь ему намного спокойней и уверенней.

Целоваться так, на весу, не слишком удобно, тем более, когда Наруто прям сметает его своей настойчивостью и даже жадностью, словно он, и правда, все это время сдерживался, чтобы не спугнуть его своими чувствами. И Саске это льстит. Он отстраняется и глубоко вдыхает. С Намикадзе просто невозможно быть менее… открытым. Его близость словно обнажает, и у Саске есть два варианта: либо остановиться на этом, либо пойти дальше. А ведь раньше он и представить не мог, что отношения могут быть столь кипящими, когда кровь бешено пульсирует в висках, а адреналин до предела обнажает ранее не ведомые инстинкты.

Крепкие руки на его боках делают выбор за него. Саске пыхтит – дурацкие форды с их низкой крышей – но все-таки перебирается Намикадзе на колени. Это уже наглость. Они сидят в машине, остановившись у обочины. Пусть стекла и затемненные, но их все равно могут увидеть, увидеть двух парней, которые жадно целуются на переднем сидении авто. Какой-то животный азарт заполняет его всего. Саске желает прикосновений. Желает чувствовать обжигающие поцелуи, и даже когда его губу больно прикусывают, а в бедра впиваются пальцы, он лишь прижимается ещё ближе, отдавая всего себя.

Сидение узкое для них двоих, поэтому приходится обхватить талию Намикадзе ногами, а шею руками. Толстовка задирается, и он чувствует, как слегка шершавые ладони начинают ласкать его поясницу. Возбуждение колкими мурашками подымается по позвоночнику и, словно крепкое вино, ударяет в голову. Наконец, не сдерживаясь, он вцепляется в золотистые волосы и тянет на себя, задавая темп и без того горячему поцелую.

Наруто целуется невероятно горячо и умело. Весь его опыт меркнет. Или это потому, что раньше он просто не целовался с любимым человеком? Как бы там ни было, но в какой-то момент им все-таки стоит остановиться. Нет, Саске не боится. Он любит и знает, что, если Наруто захочет, они пойдут до конца, но Наруто уважает его чувства, уважает самого Саске. Наруто, черт подери, все-таки романтик, и что-то подсказывает Саске, что у них все ещё конфетно-букетный период, пусть и столь своеобразный, хотя и не сомневается в том, что и конфеты, и цветы он ещё получит. Ведь он для Наруто особенный.

- Потише, детка, - Саске разочаровано выдыхает, когда Намикадзе отстраняется, придерживая его за талию, - иначе не видать тебе ни конфет, ни цветов, ни серенад под окном, - Наруто чуть елозит бедрами, и Саске сразу же стыдливо утыкается лбом ему в плечо. Чувствовать, что тебя хочет любимый человек, причем так, что твердая ширинка давит в бедро, и приятно, и страшно. Наруто прав: им не стоит заходить так далеко. По крайней мере, не сегодня.

- Хн, - смущенно выдает Саске, не зная, спешно думая, что бы ответить. – Пожалуй, от серенад я откажусь, - он фыркает блондину в шею, а после отстраняется, чтобы посмотреть и убедиться – да, наверное, этот алый ореол был всегда, просто он почему-то не замечал его. – Сам же говорил, что поешь ты просто отвратительно. А у Какаши курочки, - подметил дельно-серьезно, едва сдерживая улыбку, - сострессутся и не понесутся.

- У тебя ужасное чувство юмора, - со смешком констатирует Намикадзе, а Саске только пожимает плечами, не обижаясь. Чувство юмора не присуще Учихам, но в данный момент это не так и важно.

Саске ерзает, пытаясь усесться поудобней. Собственное возбуждение опасно и бесстыже. Любимые джинсы стали предательски узкими, а толстовка кусачей, но Саске терпит, потому что Наруто не должен подумать о нем ничего такого… вульгарного и похабного. Наруто должен понять, что он у него первый, любимый и вообще. Ведь сам Саске не скажет ему об этом. Слишком стыдно.

- Что? – Наруто вскидывает золотистую бровь, смотря на него с довольными смешинками в глазах.

- Ничего, - Саске отводит взгляд в сторону, покусывая и без того пульсирующую жаром губу. – Просто как-то не верится, что здесь, в деревне, в которую родители сослали меня якобы лечиться от гомосексуализма, я встретил… – нельзя говорить «свою первую любовь», ведь о таких вещах не стоит ни судить, ни говорить опрометчиво, - тебя. Такого.

- Какого? – заманчиво тянет Наруто, медленно поглаживая его бедра.

- Какого? Какого? – недовольно ворчит Саске, прекрасно понимая, что над ним просто измываются ради морального удовольствия. – Гея, конечно же.