Паучиха

Или она могла бы рассказать ей о криминальных связях Славика и пригрозить, что обманутый муж все равно ее найдет и накажет.

Подсознание шептало разные версии, но это как раз был тот случай, когда сделанного нельзя воротить.

"Губы… Почему ее губы так ярко накрашены? Алым… Словно вымазаны кровью… Словно она вампир", — страшные мысли гнездились в ее мозгу, как крысы в подвале.

"Мое сердце… Оно разорвется. Я знаю, что не смогу жить без нее!"

"Но мне придется жить без нее".

— Дорогая доченька! — к гробу наклонился внезапно поседевший — за один час — отец Вали. — Я отомщу за тебя! Этот негодяй поплатиться! Я его найду!

Внезапно Оксана начала хохотать. Она никак не могла остановиться, чуть не падая на гроб.

Славик быстренько оттащил ее и надавал пощечин. Затем внезапно обнял и прижал к себе.

На миг они словно стали одним целым.

— Перестань, перестань, успокойся! Не сходи с ума! Я прошу тебя, не надо! Валька этого не стоила… Глупая кукла!

Оксана постепенно обмякала в его сильных руках.

Она вспомнила то, что забыла. То, что ей не хотелось бы вспоминать. Как она душила Валечку, как била ее головой об пол. Она задушила ее. Избила. Странно, но, кажется, она била ее даже мертвую. Зачем, не понятно. Странный, неясный, почти животный порыв яростной злобы. Апогей ненависти. Вспышка шаровой молнии, разорвавшейся в голове.

— Убей меня, — прошептала она ему на ухо, — мне так больно, так одиноко без нее. Я больше не могу. Уведи меня отсюда! Пожалуйста! Или убей и положи с ней в одну могилу!

Ее голос начал срываться на крик, привлекая нездоровое внимание присутствующих.

— Извините, у Оксаны истерика. Вы же знаете, как она любила мою жену! — обернулся Слава к ним.

Те сочувствующе покивали. Глаза многих женщин увлажнились. Они понимали. Точнее, полагали, что понимают. Разумеется, понять ее они не могли — Оксана и сама плохо себя понимала.

Славик с облегчением покинул гроб с женой, воспользовавшись предоставленным предлогом.

— Как хорошо, что я наконец-то от нее избавился! — вздохнул он с облегчением, когда подсаживал Оксану в свой "джип". — Уедем — и плевать, что подумают! Видеть ее родителей я больше никогда не собираюсь. Кстати, в багажнике лежат Валины вещи: белье, драгоценности, платья. Хочешь взять или мне их выкинуть?

— Что, ты выкинешь драгоценности? — удивилась Оксана, на миг оторвавшись от съедавших ее горестных мыслей.

— Я никогда не дарил ей драгоценностей — это была подделка. Стекляшки. Но выглядят просто здорово.

— Понятно. Думаю, что ее вещи пригодятся для наших моделей.

Оксане почудилось, что окружавший их мир — иллюзия. Сходство дополнял туман, в котором тонули черные скелеты деревьев с остатками ярко-желтых и багровых листьев. Дорога была немного влажной от недавнего дождя.

Она откинулась на кресле:

— И что ты теперь думаешь делать? Найдешь еще одну красивую блондинку и начнешь над ней издеваться? А потом убивать? Ты это дело любишь.

Оксана знала, что смерть Вали стала последней точкой в ее несчастной судьбе. Цепочка обстоятельств, приведшая к трагическому финалу. Все началось с того, что Славик захотел, чтобы его красивая жена похудела и перестал давать ей деньги. И Валя оказалась в ее постели, только чтобы заработать денег на рестораны и на различные безделушки.

А потом… Валя захотела бросить их. И мужа, и подругу-любовницу.

Начать новую жизнь.

Цепочка оборвалась.

— Думаю, что я останусь холостяком, — пожал плечами Славик, глядя прямо перед собой. — Кстати, мне почему-то кажется, что и ты тоже. Да?

— Откуда же я знаю? — отозвалась она устало. Но ей действительно было невозможно представить себя с ребенком на руках, рядом с гипотетическим мужем.

— Время покажет. Но таким, как мы, лучше быть одинокими. Знаешь, как-то у Вальки очень сильно заболел живот. Она тогда еще подумала, что забеременела и начала жрать, как свинья. Она попросила меня заварить ей ромашку, я заварил. А когда подносил чашку, вдруг понял, что мне абсолютно безразлично, умрет она или же нет. Она это прочла в моих глазах и начала плакать.

В мозгу Оксаны зазвучал голос Вали — очередное откровение в постели: "Знаешь, однажды у меня очень сильно заболел живот. В тот же день меня отправили в больницу, где и вырезали матку. Я попросила мужа заварить мне ромашку. Он заварил и подал чашку. А его глаза были такими холодными, равнодушными… Словно я была подыхающей собакой на улице, через которую он бы спокойно переступил и пошел дальше. Мне стало так страшно и больно".

— На самом деле нам с тобой очень легко жить: нам абсолютно безразличны все, кроме себя. Вот за это-то я тебя и люблю! Потому что ты такая же равнодушная, как и я.

— Откуда ты знаешь?

Он пожал плечами:

— Интуиция подсказала.

Оксана никак не прокомментировала его реплику. В ее душе вдруг зазвучал слабый голосок надежды, надежды на взаимную любовь.

Нет, не с Сашей, конечно: он был для нее просто другом-любовником. Особенно сильных чувств она к нему не испытывала. Она задумалась над идеей все-таки познакомиться с красивой лесбиянкой. Блондинкой. Похожей на Валю.