Паук

Закутавшись в тонкое одеяло, я пыталась согреться и заснуть. Дешевый мотель явно экономил на отоплении. С другой половины кровати не доносилось ни звука. Постепенно в голову закрадывалась мысль, что спать, прижавшись друг к другу было бы гораздо теплее. Но не могла же я вот так просто придвинуться? Или могла? Вообще-то, Паук собирается меня убить, так что моральное право на некоторые вольности у меня есть. Мы уже сидели несколько раз, прижавшись друг к другу, обсуждая Боба Дилана и распивая очередную бутылку. Так почему бы не сейчас? Не думаю, что он убьет за попытку. Главное, не привязываться и не доверять слишком сильно. Нужно только помнить, кто такой Паук и сколько убийств на его руках. Пролежав еще несколько минут и решительно замерзнув, я решилась.

Подобравшись к другой половине кровати, я прижалась боком к мужчине. Теплее не становилось, так как мы спали каждый под своим одеялом. На дальнейшие действия моей сегодняшней наглости бы не хватило. Положение спас Паук. Он перевернулся и обхватил меня рукой, притягивая под свое одеяло и прижимая к груди. Сразу стало теплее. Тело за спиной было жестким, горячим и неожиданно приятным.

— Спасибо, — прошептала я.

На этом все и закончилось. Сон упорно не шел, несмотря на то, что было удивительно комфортно лежать рядом с убийцей. Прикосновения мужчины не были неприятны, даже наоборот. Они дарили иррациональное успокоение и ощущение защищенности. Это было вопиюще неправильно. После всех мыслей, что крутились в голове целый день и найденных чудовищных фотографий, с мертвыми девушками, как возможно ощущать что-либо подобное? Рядом лежит убийца, больной и безжалостный маньяк. Возможно, произошедшее постепенно сводило меня с ума, иначе как объяснить, что сейчас я определенно не хотела отодвигаться? Менять тепло и уют объятий убийцы на холод независимости и принципов на другом краю кровати было бы глупо. В конце концов, я все равно сбегу. Какой смысл мерзнуть сейчас, молчаливо защищая идеалы справедливости?

Мысли не хотели успокаиваться. Словно пчелиный рой они гудели внутри черепной коробки, грозя разрушить ее изнутри. Я постоянно думала о мужчине рядом и в который раз задавалась вопросом, почему он делает это? Какой сдвиг может толкнуть человека на убийство? Фотографии в шкафу и свое собственное лицо на снимке, смотрящее с дверцы шкафа не давали покоя.

— Паук? — тихонько позвала я, обмирая от страха и собственной необъяснимой смелости.

— Да? — похоже, мужчина тоже не спал.

— Почему ты делаешь это?

— Что именно?

— Ну… убиваешь, — это слово почему-то было трудно произнести.

— Ты не поймешь, малышка, — выдохнул он в макушку. Лицо мужчины прижималось к моим волосам и я ощущала горячее дыхание на затылке.

— А как ты убил впервые? — мне и вправду хотелось знать. Паук интриговал и пугал до глубины души. Узнать тайны великого маньяка было заманчиво настолько, что любопытство перевешивало инстинкт самосохранения.

Паук долго не отвечал и мне показалось, что разговор окончен.

— Ее звали Джули, — наконец произнес он. — У нее были золотые волосы, бледная кожа и волшебные серые глаза. Еще три веснушки на переносице, такие же озорные, как и она сама. Я долго наблюдал за ней. Каждый день ходил в магазин, в котором она работала, становясь только в ее кассу. Я впервые влюбился так сильно. Мысль о том, что Джули даже не подозревает о моем существовании причиняла настоящее мучение. Пока ее руки пробивали мои сигареты, я рассматривал лицо, безупречную кожу, мягкую ложбинку между грудями и хотел так сильно, что был готов встать на колени прямо там.

Мужчина снова замолчал, а я ждала. Паук впервые рассказывал о себе что-то важное, не ограничиваясь общими фразами или ничего не значащими фактами из биографии.

— И что случилось дальше? — не выдержала я. Конечно, конец был ясен, но его голос, чарующий, хриплый, погружал в историю, словно наяву перенося в тот магазин. Я почти видела эту девушку. Прекрасная, словно ангел, Джули и мужчина, темный, мрачный и бесконечно одинокий.

— Однажды, я набрался смелости и пригласил ее на свидание. Она отказала. Джули оказалась очень гордой. Молодой ученый с большим носом и ничтожной зарплатой не вписывался в ее понятия о мужчине. Джули лишь посмеялась и забыла обо мне, но я уже не мог ее отпустить. Жизнь без нее, без нежного голоса и глубокого взгляда была бы бессмысленной. Тогда я понял, как навсегда соединить нас. Ночью я залез в ее спальню и перерезал горло. Теперь мы всегда будем вместе, ведь я украл ее душу с последним дыханием и поцелуем.

Я лежала, прижатая к мужскому телу и постепенно начинала понимать. Страх сменился осознанием и извращенным удовлетворением. Паук был влюблен в меня, а потому хотел, забрать мою душу. Конечно, слабое утешение на фоне собственной смерти, но все же, в этом было что-то романтичное.

— Почему ты не остановился на Джули, если так любил ее?

— Тебе не понять, малышка. Каждая женщина, оставшаяся в моем сердце, особенная. Мне хотелось, чтобы они были всегда рядом.

— Их ты тоже любил? — я надеялась, чтобы он не заметил ревнивой нотки в моем голосе.