Паук

— Теперь я знаю, почему Арбатов выбрал тебя, — заметил он небрежно. — Явно не давала скучать ему в койке — одно удовольствие из такой вытрахивать упрямство.

Рядом сидевшие братки лениво загоготали, а мне осталось лишь давиться смятением на этот выпад. Тем временем снисходительная усмешка Альберта вмиг превратилась в угрожающий оскал.

— Сядь и не зли меня, шмара. — рявкнул он, сверкнув глазами. — Доберемся до твоего папаши.

В груди резануло от оскорбления, которое мне пришлось молча пропустить.

Стиснув зубы, я прошла к чертовому стулу, что стоял специально для меня как раз напротив бандитских рож. Почему мне было так тяжело подчиняться? Потому что внутри не существовало даже маленькой надежды на спасение. Я просто отыграю свою роль, выгодную для них по какой-то причине, и исчезну с лица земли.

И мне очень не хотелось на краю жизни играть по их правилам.

Сидя на стуле натянутой струной, я невольно задержала внимание на графине. что стоял на столе и искушал кристально чистой водой. Альберт как будто перехватил мой взгляд, потому что в ту же секунду неспешным движением потянулся за стаканом и налил туда воды. Глядя мне прямо в глаза, он показательно сделал два больших глотка, а затем, качнув стаканом, с нарочитым беспокойством спросил:

— Пить хочешь?

Я уставилась на бандита как на душевнобольного. Беспощадно проигнорировала свою жажду и прямо спросила:

— Чего вы хотите?

— Чего я хочу? — удивленно протянул Альберт и, приподняв брови, демонстративно оглядел своих соседей. — Справедливости. Именно поэтому мы все здесь и собрались.

Оттолкнувшись ладонями от столешницы, он поднялся из-за стола и начал не спеша сокращать между нами расстояние.

— Видишь ли, я человек уважаемый и к своей репутации отношусь со всей ответственностью. Но так случилось, что в какой-то момент над ней нависла угроза.

И началось все с того, что на своем пути я пересекся с вашей вшивой семьей.

Альберт остановился в шаге от стула, на котором я сидела, и задержал на моем лице взгляд, полный неприязни Я невольно подобралась, мысленно приготовившись к обороне, особенно когда “уважаемый человек” двинулся мимо и начал обходить меня как коршун, кружащий над жертвой.

— Мой младший сын не славился благоразумием, — поведал мне седой бандит. — Авторитет имел спорный. переоценивал свои возможности, из-за чего постоянно попадал в дерьмо. Знаешь, как говорят, в семье не без урода. Он даже смертью не отличился. Так же нелепо покинул этот мир, как проживал день за днем. Но… все же он был частью моей семьи, моим наследием. А значит, я не мог оставить его уход без внимания.

Я вся напряглась, когда сухопарые руки, легли на спинку стула по обе стороны от моих плеч.

— Мразь, покусившуюся на жизнь сына, ждала жесткая расправа, но я решил, что это будет слишком просто, — хладнокровно сообщил он, а у меня мурашки иголками разбежались по коже. — Если бы я действительно горевал из-за этой потери, ты бы оплакивала своего брата еще на этапе следствия. Мне не нужна была его смерть, но достойное возмездие требовало мер. Срок побольше, условия пожестче, чтобы каждый час борьба за жизнь и постоянное напоминание о вине, которую он отрабатывает.

Грудную клетку обжигало от ненависти и обиды. Невыносимо было слушать такое про Мишу. Слушать этот бред на всю голову больного урода! Да уж… понятие справедливости у него весьма изгаженное и выгодное.

— Несколько месяцев назад я пожалел о своем снисходительном решении, — продолжал свой беспощадный рассказ Альберт. — Стоило все же сразу прикончить твоего брата, чтобы избежать выхлопа после стараний одной мелкой суки, которая осмелилась действовать против меня. Сказать по правде, сначала я не воспринял эту попытку всерьез, однако, маленькая щепка все же смогла выбить колесо, из-за которого круто накренилась вся телега.

Стул дернулся, а бандит снова оказался передо мной. Я вжалась в спинку сидения, когда он положил руки на подлокотники и склонился прямо к моему лицу, впившись в меня колючими ядовитыми глазами янтарного цвета.

— Знаешь, кто такой Арбатов? — спросил он неожиданно и таким тоном, словно только я знала ответ на этот вопрос. Однако ответ не требовался: — Вот и я не знаю.

Бандит резко выпрямился и вопросительно обернулся к браткам, которые все это время наблюдали за представлением.

— Кто это, а? Авторитет, бл*дь, — выплюнул он насмешливо. — Его слава уже давно мхом покрылась! Никаких вкладов, никакого влияния, — никаких достижений… Закопался в своем Паучьем логове, на самое дно залег, как рак-отшельник, а потом вдруг опомнился и полез в войну играть! Да не по шапке себе врага выбрал.

Я растерянно косилась на Альберта, с трудом осознавая, о чем он говорит.

Неужели… Демид давно оставил криминал?! А я — причина, из-за которой он снова ступил на эту тропу?

Однако прежде чем в голове начали строиться цепочки событий, я вдруг отметила, что никто из сидевших за столом бандитов не поддерживает эти заявления. Будто всем было плевать или все закрывали глаза на игру одного самодура! Тогда и закралась обличающая мысль: может, Альберту просто было легче так думать?