Паук из Башни

— Л’Зорназа пытается протащить на суд Императора проект создания специальной группы, которая будет занята розыском Зинкара. Зная его, можно предположить, что эта группа будет вооружена и, наделенная экстренными полномочиями, начнет пускать в ход оружие.

— Хочет заполучить еще немного власти, шельма! Ох, искренне прошу простить меня!

Аноис улыбнулась и покачала головой.

— Дай угадаю, возглавлять эту группу с невероятными полномочиями обвинитель желает сам?

— Вот тут ты промазал. Стальной Ганц прибыл в город.

Инч поперхнулся вином и громко закашлялся:

— Когда?!

— Точно не знаю. Но думаю, он был вместе с людьми Стаббса. Я видел, как «Беспощадный Марк» прибыл в столицу, выгрузил на вокзале КГМ солдат-героев и убрался к хинопсам. Думаю, Стальной Ганц тоже был с ними.

— Таны, простите, но кто такие эти Ганц и Марк? — встревоженно спросила Аноис, заглядывая то мне в глаза, то Инчу.

— «Беспощадный Марк», Аноис, это бронелокус, огромная военная машина, работающая на пару, обвешанная броней и ощетинившаяся пушками. Он может быть использован как оружие, но обычно просто перевозит солдат из одной части страны в другую.

— А Стальной Ганц — это двоюродный брат Бри по линии матери, он…

— Инч, не за столом.

— Ты прав, прости. Давайте же вернемся к ужину, а страшилки оставим на потом!

Окончив трапезу, мы удалились в библиотеку, прихватив бутылочку кьянти и пару бокалов. Не успели устроиться в креслах и подбросить дрова в камин, как к нам присоединилась Аноис.

— Вы же не собирались начать беседу, а потом оставить меня в неведении! Знаете, Бриан, мои интересы не ограничиваются беседами с дамами за чаем!

— У вас уже глаза слипаются.

— Ну, глаза у меня действительно сильно устают, но сна ни в одном нет! Честно-честно!

— Занимайте кресло, милая тани, и берите бокал! — улыбнулся Инч.

— У меня нет бокала.

— Тани нужен бокал? — появилась Себастина с подносом, на котором стоял один-единственный бокал.

— Что ж, Себастина, ты тоже останься, будешь прислуживать.

— Слушаюсь, хозяин.

Мы заняли кресла перед камином, и некоторое время просто дегустировали изумительное легкое вино, и даже впустую рассуждали о том, кто и где будет отмечать праздник конца года — Йоль.

— Стальной Ганц, милые таны, — напомнила нам повестку нашего вечернего заседания красновласая красавица, — он заинтриговал меня!

Мы переглянулись.

— Ты? — спросил я.

— Ни за что! Я еще не до конца выздоровел, что подвергать здоровье такому риску и говорить о нем!

— А я сегодня сам с ним говорил, думаешь, эта встреча была полна радости?

— Не знаю, он всегда любил тебя как родного!

— Преувеличение.

— А меня ненавидел! От одного его имени изжога…

— Изжога от слишком обильной и жирной трапезы.

— Попрекаешь куском хлеба в собственном доме! Что ты за хозяин такой?!

— Милые таны, я прекрасно понимаю, что вы просто оттягиваете неприятный разговор. Ради Силаны, если вы так боитесь его имени, я не стану…

— Кто боится?! — воскликнул Инчиваль, гневно раздувая ноздри.

— Видно, придется мне.

— Как скажешь, — улыбнулся этот клоун и спокойно уставился в камин.

Я поставил недопитый бокал на столик.

— Ганцарос л’Мориа, — сказал я, — мой кузен, старший из пятерых детей старшего брата моей матери, Криптуса л’Мориа. Кузен немного старше меня, незначительно раньше окончил обучение, чуть раньше отправился на войну, но когда я стал частью «Сангуашлосс», он уже был майором пехоты и командовал ротой числом в семьдесят опытных головорезов, хотя сам был, по сути, еще зеленым юнцом. Все заслуженно, никаких послаблений по знатности рода. Знаете, дивизии «Сангуашлосс» всегда имели особую репутацию в колониальных военных корпусах. Плохую. Мы проявляли особую жестокость к врагам и устраивали показательные казни. Не силой, но страхом, так сказать.

— Отлично сказано, кстати, — хмыкнул Инчиваль.

— Спасибо. Где я был?

— Действуя на устрашение, мы приобрели плохую репутацию.

— Не столько мы, сколько наши предшественники! Наша дивизия была четырнадцатой по счету, а помимо нее действуют еще три. Так вот, даже внутри «Сангуашлосс», которых считают опасными, не знающими пределов жестокости убийцами, да простит меня Силана, есть те, кого и внутри считают опасными, не знающими пределов жестокости убийцами.

— Опустошители, — проговорил Инч без обычной легкости в голосе.

— Опустошители, отряды зачистки. Внутри «Сангуашлосс» именно они заняты показательными казнями и прочими, еще менее лицеприятными делами. Утяжеленная броня и оружие, мало пригодное в бою, огнеметы, тесаки…

— Газовые бомбы, противогазы, черные ленты на шлемах и рукавах.

— И это тоже. Они использовали ловушки и оружие массового поражения. Первые, кто испробовал иприт в бою, отсюда и дыхательные маски.

— Пока что я не понимаю…