Паук из Башни

Я улыбнулся — низшее существо решило поиграть с законами тэнкрисов. Древнейший закон моего народа гласил, что каждый имеет столько прав, сколько может защитить. Тэнкрисы не верят, что что-то, кроме Голоса, даруется просто так. Хочешь жить — бери оружие. Хочешь богатств — бери оружие. Хочешь женщин — бери оружие. Иначе тебя прирежут, как жертвенную овцу, и это будет правильно! Ты не имеешь права дышать, если не способен защитить это право силой оружия. И эти убеждения мои предки насаждали по всему миру на протяжении тысячелетий, пока первый Император не собрал аристократов в своем кулаке и не назвал себя гарантом прав и свобод всех подданных новой империи. Особенно тех, которые не хотели брать оружие.

— Люди решили поиграть с древними законами моего народа? Ничем добрым это для вас не закончится.

— Мы позволим себе пропустить мимо ушей добрые советы мясника в алом мундире.

— Мясник в алом мундире не желает делать то, к чему его подталкивает ваша глупость. Истинный лидер должен трезво рассчитывать свои возможности и не гнать своих последователей на убой без шанса на победу.

— Нас десятки тысяч.

— Сорок две тысячи. Но сколько из них женщин? Сколько детей? Старики? Рабочие, в жизни не державшие оружия? А сколькие из вас могут одновременно сражаться? Вы растянулись в длину, шаг вправо — и вы разъярите оок, шаг влево — и вы упадете в холодную воду, кишащую голодными кластаносами, привлеченными огнем ваших факелов. Назад пути нет, малдизская диаспора кипит от гнева, который вы разожгли, а впереди отборные ветераны колониальных войн, которые умеют и даже любят убивать. Со времен прошлой войны у многих из них остались счеты к вашему роду. Вы все еще можете остановить народ. Они послушают вас, мудрейших и святых, они вернутся в Танда-Тлун, а я позабочусь, чтобы этот акт неповиновения был забыт, когда все закончится.

— Это неприемлемо!

Я опустил плечи и вздохнул, заглядывая в глаза то одному желтобородому, то другому. Не воины. Высшая каста малдизского общества, каста жрецов, религиозных и политических лидеров, философов. Но не воинов и не полководцев.

— В таком случае я должен вернуться к своим воинам и исполнить свой долг. И еще кое-что, видите мое лицо?

— Мы видим маску зла, которой подчеркнули вашу суть.

— Это сделал человек по имени Мирэж Зинкара. За это я его убил. Так что если вы ждете, что к вам на помощь придет гомункул или этот мертвый алхимик, вы ждете напрасно. Не повернувшие стоп своих вспять отправятся следом за Зинкара.

Я резким жестом бросил на грязную брусчатку белый платок, одновременно выбрасывая из рукава в ладонь кинжал. Метание клинка на столь коротком расстоянии дело простое, но и сложное. Промахнуться невозможно, а вот набрать скорость кинжал не успевает. Пришлось метнуть очень сильно, чтобы оружие пробило глазное яблоко и вонзилось желтобородому в мозг. Прежде чем он упал, я подался вперед, замахиваясь шлемом, и всадил пиковый наконечный в горло второму. Меня обдало жаром, и я ошпаренным котом отпрыгнул вправо — поток раскаленного света обжег левый бок, пахнуло горелой шерстью, из которой сделан мундир. Третий мудрец успел использовать свой начертанный глаз. С щелчком вынырнуло из левого рукава выкидное лезвие. Я схватил мудреца правой рукой за плечо, вонзил клинок в брюшину раз, второй, третий, четвертый. Два быстрых шага назад, чтобы не измараться в вываливающихся кишках.

Они не стреляют. Я мог лишь надеяться, что так получится, но не мог быть в этом уверен. Малдизцы с молоком матери впитывают благоговение перед духовными лидерами, они преклоняются перед ними, как перед живыми святыми. Поэтому меня не начали шпиговать свинцом сразу после этого тройного убийства, они просто впали в шоковое состояние. Огромный хашшамирец, опытный и закаленный солдат, выпучил глаза, глядя на затихающих мудрецов, полностью забыв обо мне. Солидный крупный мужчина под пятьдесят выронил винтовку, бухнулся на колени и, выдирая из лица бороду, завизжал: «Демон убил чалтанов! Он убил! Убил чалтанов!»

Подхватив шлем, я ринулся назад как испуганный заяц. Сколько шагов я сделал? Двадцать? Двадцать пять, прежде чем в спину полетели пули? Двигаясь зигзагами, я слышал визг пуль, бьющих мне под ноги и пролетающих у меня над головой. Луна, благослови идиота, давшего оружие в дрожащие руки! С оглушительным шипением мимо меня пролетела ветвистая белая молния. Я ослеп на несколько мгновений, едва не упал, но удержался и даже почти смог видеть, куда ставлю ноги, вбегая на баррикаду. Инчиваль поднял свою чудесную пушку и выстрелил еще и еще раз. Молнии вгрызлись в вопящую толпу, расшвыривая дергающихся и горящих людей.

— Я же говорил, что оно будет работать!

— Я в тебе не сомневался! Саблю! Револьвер! Быстрее! Они сейчас ринутся!

Вооружившись и сбросив продырявленный дымящийся плащ, я выстрелил в воздух и заорал:

— Zoldore! Tasse shlatta eeh ist gekoren! Hiell Imrerador![21]

— Zeh hiell!

— Alle hiell Imperium![22]

— Zeh hiell! Zeh hiell! Zeh hiell!

— Foyar![23]