ПАУК. Смерть врагам! (СИ)

— В пылу драки или погони у тебя не будет времени, чтобы сосредоточиться, стоять с закрытыми глазами и искать Наваждение. Пусть даже это длится всего несколько секунд. Ты будешь уязвим.

— Понял. Согласен, — я отправил в рот хрустящий малосольный огурец. — Когда будем учиться?

— Прямо сейчас. Посмотри на стол и скажи, что здесь не так.

Я взял еще один кусок ржаного хлеба и внимательно рассмотрел все, что лежало на столе. Ничего не светилось и не бликовало, все лежало на своих местах, каждое блюдо я уже попробовал, поэтому знал, что они реальны.

— Ну так что? — поторопил Отшельник.

— Все на местах. Я видел, как кухарка принесла супницу. Видел, что лежало на подносе служанки. Здесь нет ничего лишнего и ничего не пропало.

— А самовар?

— Так вот же он…

Но самовара, действительно, на месте не оказалось. Может, его унесли чтобы подогреть, а я не заметил? С другой сторону, зачем Отшельник дал это задание? Я уже хотел включить «другое зрение» и проверить, не спрятал ли он самовар, но Отшельник остановил меня:

— Нет, не делай этого. Ты должен увидеть глазами: есть самовар на столе или нет?

Я щурился, смотрел боковым зрением, тер глаза, но ни свечения, ни самовара так и не увидел.

— Не смог увидеть бликов, — признался я. — Видимо, надо больше времени.

— То есть ты уверен, что самовар здесь, но он скрыт? — зачем-то уточнил Отшельник.

— Ну да. Иначе зачем ты спрашиваешь о нем?

Тут дверь открылась и показалась кухарка. В руках у нее был дымящийся самовар. Она гулко поставила тяжелый самовар на стол и удалилась. На мой возмущенный взгляд Отшельник улыбнулся и пояснил:

— Не надо пытаться увидеть то, чего нет.

Остаток вечера я пытался увидеть наваждение обычным зрением, но ничего не получалось. Раскрасневшийся и измотанный я вышел на улицу, вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух и подставил лицо лунному свету.

— Меня твой отец целую неделю гонял, прежде чем я научился, — послышался сзади голос Отшельник. — Это самое сложное.

— Почему это так сложно?

— Потому что твои глаза должны видеть одновременно с двух ракурсов или измерений, называй, как хочешь, — он прошел к плетенному креслу и грузно опустился. — То есть твой мозг должен обрабатывать в два раза больше информации. А он, лентяй такой, не хочет напрягаться. Ему чем легче, тем лучше. Только с помощью воли и усердия можно заставить его работать. Так что на сегодня — отбой, а завтра с новыми силами вернемся к занятиям.

— А когда ты научишь меня насылать Наваждение?

— Так ты же умеешь! — удивился он.

— Но мне далеко до твоих умений.

— Конечно, далеко, — самодовольным видом сказал он. — Я уже много лет практикуюсь, поэтому заклинание стало таким привычным, что даже не задумываюсь, когда его насылаю.

— Я тебя понимаю. Когда только стал Пауком, то на создание первой паутины у меня ушло три часа. Обычную паутину плел три часа, представляешь? — расхохотался я. — Теперь она у меня получается за доли секунд. Любая. Хоть огненная, хоть удушающая. Притом, что техники выполнения разные.

— Д-а-а. Вот, что значит — практика!

Мы еще немного поговорили, и я поднялся в комнату, которую выделил мне Отшельник. Обстановка была простая: одноместная кровать, стол, стул, шкаф. Но я был в восторге от того, что у меня была своя ванная с душем и туалетом.

— Никогда не думал, что буду радоваться унитазу, — горько усмехнулся я и забрался под одеяло.

Мягкая приятно пахнущая постель тут же убаюкала, и я в прямом смысле провалился в темноту. Светлого кружка не было, как и Воронова, поэтому я не мог понять — это сон такой или проделки сноходца.

— Здесь есть кто-нибудь? — крикнул я и для надежности бросил во тьму светящуюся огненную паутину. Где-то еле слышно ойкнули.

Глава 17

Я соткал еще одну огненную паутину и запустил на звук. Но, как только она расправилась и полетела, как вдруг очутился в лесу вместе с Ваней. Мы продолжали искать Отшельника. Ага, значит это снова Воронов за мной подглядывал и бессовестно вклинился в сон! Нужно быть начеку. В следующий раз сразу начну бросать огненную паутину. А может и смертельную… Или удушающую. Благо, выбор большой. Смерть на любой вкус, даже самый специфический! — слоган для моих врагов.

Утром я проснулся отдохнувшим и в хорошем расположении духа. Отшельник уже сидел в столовой за столом и чистил яйцо. Худая женщина выглядела заплаканной и радостной одновременно.

— Спасибо, Клава, на сегодня ты свободна. И остальным передай, что я даю вам три дня отдыха.

— Господин, — она рухнула на колени и зарыдала. — Нет предела вашей доброте. Пусть у вас будет лишь светлый путь в жизни. Я даже не представляю, как обрадуются мои дети от такой новости. Если вам что-нибудь от меня понадобится…

— Ничего не надо. Можешь идти, — с нажимом повторил он.

Женщина вытерла слезы радости и, шмыгнув, исчезла за дверью.

— Да ты тиран и деспот! — театрально воскликнул я.

— Почему это? — обиженно пробурчал он.

— Да где же это видано, чтобы за отпуск в три дня люди на коленях благодарили и слезами умывались. Совсем застращал своих слуг.