Пауки в банке

– Ифигения, стой. Это я, Лапшин, – и он с трудом выпрямился, чтобы я могла увидеть его лицо.

Передо мной действительно стоял Лапшин или, вернее сказать, его сильно усохшая копия: Лапшин и раньше не отличался богатырским телосложением, а сейчас от него остались одни кожа да кости.

– У тебя анорексия? – спросила я, настолько его изнеможенный вид поразил меня.

– Нет, конечно, – Лапшин успел восстановить дыхание. – Где ты так драться научилась?

– Думаю, сейчас это неважно. Лучше объясни, что ты здесь делаешь? Ты знаешь, что мы тебя искали?

– Знаю ли я, что вы меня искали? – голос Лапшина зазвучал как в самых мрачных трагедиях Шекспира. – Странный вопрос. Учитывая, что вы меня довольно успешно нашли и запихнули в эту психушку, на опыты. Ты, вообще, представляешь, что здесь происходит? Ты здесь сама зачем? Проконтролировать, как чувствует себя подопытный?

Лапшин начал закипать и стал разговаривать на два тона выше:

– Отлично себя чувствует подопытный. Так и передай своему начальству. Не дождетесь.

– Тише, тише, – зашикала я на него, – Леру разбудишь.

– Леру не разбудишь. Как будто сама не знаешь. С ней-то опыт почти удался.

– Максим, ты, вообще, о чём? Какие опыты? Какая психушка? Это тренинговый центр «Руди-Труди». Я приехала на презентацию. В «Златабанке» хотят внедрить новую стратегию развития.

Лапшин внимательно посмотрел на меня:

– Так ты ничего не знаешь?

– Что я не знаю? Что здесь происходит?

Меня начали напрягать намёки Лапшина. Я припомнила все странности за сегодняшний день: внезапное решение Дмитрия отправить меня в «Руди-Труди», молчаливый Борис, который за всю дорогу не произнёс ни слова, шумонепроницаемые двери в номере, отсутствие других участников презентации, странное шоу с летающими спагетти и отсутствующий взгляд Леры.

– Пошли поговорим.

Максим взял меня за руку и вывел из комнаты Валерии. Мы прошли по коридору, поднялись по лестнице на третий этаж, которого не было видно с улицы. Этаж был очень низким, высота потолков не более двух метров, вдоль коридора тянулись такие же двери, как и на втором этаже, но без табличек. Максим толкнул одну из дверей, и мы вошли в небольшую комнату, без окон и без освещения. Мне тут же стало некомфортно. Максим заметил моё беспокойство.

– Боюсь, это единственное место, где мы можем спокойно поговорить. Это моя конура. Просто никто из них не знает, что я выяснил, как открывать дверь.

Глаза привыкли к темноте, и я увидела, что в комнате нет никакой мебели. Как будто прочитав мои мысли, Максим пояснил:

– Кровать вделана в стену. Больше никакой мебели нет, – с этими словами Максим нажал на кнопку, и от стены плавно опустилась кровать. Мы сели на кровать, которая оказалась узкой и чрезвычайно жёсткой, просто кусок фанеры, без какого-либо намёка на матрас и постельное бельё.

– Ну, рассказывай, что ты здесь делаешь? – сказал Максим.

– Я тебе уже говорила. Я приехала на презентацию. Меня Дмитрий послал. Он собрался внедрять в «Златабанке» новую концепцию продаж. Называется «исповедальные продажи».

– Дмитрий, говоришь, послал? – скептически сказал Максим. – Ну–ну. Исповедальные продажи – это, наверное, круто. Давай я тебе расскажу, что здесь творится на самом деле.

Максим встал с фанеры, которая служила ему кроватью, и начал прохаживаться по комнате.

– На самом деле, это не тренинговый, а испытательный центр. Здесь Рудольф испытывает свои методы психологического моделирования людей. Между прочим, на живых людях испытывает, таких, как ты и я. Например, Лера – опыт по выведению человека с одной доминирующей функцией – функцией готовки. Ему почти удалось лишить её всего человеческого, но я вовремя вмешался. Надеюсь, смогу ей помочь. Из меня пытаются сделать робота с человеческим лицом – хотят лишить меня всех человеческих желаний и эмоций, оставить только вычислительную функцию. Но мне пока удаётся им противодействовать.

– И много здесь таких подопытных?

– Много, да еще к тому же постоянно меняются. Не знаю, где он их берёт.

– А ты знаешь, что Валерия – пропавшая сестра Борькина?

– Нет, не знаю. А должен знать? Борькин – это вообще кто?

– Ты же сам на него накопал информацию. Вернее, поручил своему соседу составить досье на целый список людей. В этом списке были и Борькины.

– А, досье. Это я по поручению Дины делал, – задумчиво сказал Максим. – Вы его нашли?

– Нашли, – подтвердила я. – Более того, я его внимательно изучила и обнаружила одну интересную деталь. Все клиенты из этого списка сначала платили в оффшор через «Златабанк», а через какое-то время у них начинали пропадать родственники.

– А файл про оффшор ты изучила?

– Нет, я его не смотрела. Его Дмитрий сразу забрал. Потом сказал, что там ничего интересного.

– Было бы странно, если бы он сказал что-то другое. Дело в том, что по просьбе Дины, я проследил цепочку учредителей. Угадай, кто конечный бенефициар? Кто получает деньги?

– Кто?

– Дмитрий и Рудольф. Между прочим, знаешь, что они братья? Братья Павлиновы. Только Дмитрий взял фамилию жены, а Рудольф фамилию матери. Уж не знаю, чем им фамилия Павлинов не угодила, по-моему, нормальная фамилия.