Паутина

— Успокойся. Ты что подумал, я?.. Нет, на это, мой принц, можете даже не рассчитывать. Просто Кэт спасла мне жизнь, а долг платежом красен.

Кирилла отпихнула от меня какая-то неведомая сила. Он упал на спину и никак не мог прийти в себя, а надо мной уже возвышалась эта гора — тот второй рыцарь, который пропустил на с Фионой в город.

— Уже развлекаешься? — грозно спросил он, поглядывая то на меня, то на Кирилла.

— А… э… — проблеяла я, не в состоянии сказать что-либо ещё.

— Пойдём, я тебя угощу, — он отхлебнул из фляги, вытер незащищённую шлемом часть лица и повесил фляжку на пояс — как раз рядом с мечом и… заветным мешком с «часами».

— Ну, пойдём, капитан, — наугад назвала чин я, и, похоже, не ошиблась, потому что рыцарь освободил путь, и мы направились к какой-то таверне.

Войдя в тускло освещённое, душное помещение, мы сели за стол. Рыцарь снял с себя шлем, оказавшись ещё большим уродом, чем я ожидала. Он вытер замусоленным платком мокрое лицо, но на носу повисла капелька пота. Капитан дёрнул головой в поиске хозяина, капелька сместилась чуть-чуть вправо, угрожая вот-вот упасть. Хозяин отозвался быстро и подскочил к нам:

— Чего изволите? — низко кланяясь, спросил он.

— Ты мне тут не любезничай, — проорал капитан; схватив несчастного за воротник, он притянул его к себе. — Я с дамой, не видишь? — он тряхнул лицом, нос колыхнулся, подобно трамплину, а глаза хозяина сошлись всё на той же зловредной капле.

— Что вы, что вы, господин? Я и не думал! Так чего изволите?

— Ты чё будешь? — рыцарь глянул на меня с таким остервенением, что стало по-настоящему страшно.

— У вас э-э-э… квас есть? — промямлила я, хозяин кивнул. — Тогда принесите, если можно.

— Хорошо, — стуча зубами, произнёс владелец таверны. — А в-в-вы?..

— А мне портвейн! — дурным голосом проорал капитан. — Бочонок или два! Сегодня всю ночь дежурил — имею право! — заключил он и отбросил от себя владельца таверны, а я, удивлённая сказанным, задумалась о том, подают ли в Москве портвейн бочками. Владелец кубарем полетел в сторону, сшибая по пути стоящие рядом стулья и табуретки. — А ты чего, вина не будешь? — спросил он. Я мотнула головой в знак отказа, он передразнивая, сделал то же самое и капелька, ставшая раза в два больше, заходила ходуном на кончике его носа. Почему?

— Я не пью, — ответила я, но по выпученным глазам капитана поняла, что девушка, работающая по совершенно определённой специальности в этом мире, в это время не пить просто не может. — На работе не пью, так сказать. Хм… я кашлянула, отведя глаза в сторону от его противной рожи.

— Понимаю, — участливо произнёс рыцарь. — Я ведь тоже своего рода на работе. Правда сейчас — не моя смена, можно и отдохнуть.

Вскоре принесли наш заказ. Портвейн даже отдалённо, даже запахом, портвейн не напоминал, но рыцарь, видимо, так хотел пить, что этого просто не заметил. Один за другим, он осушил пять или шесть кубков. Квас тоже был, откровенно говоря, не самый лучший, к тому же тёплый. Я отхлебнула пару раз и стала с интересом наблюдать за судьбой капли на носу капитана, которая с каждым погружением её в кубок с портвейном, делалась всё больше и больше. Становилось интересным наблюдать за её поведением — каждую минуту, по мере опьянения хозяина носа, то есть рыцаря Бауфбота, как он назвался, капля норовила сорваться и упасть, окончив тем самым свою недолгую жизнь, но, тем не менее, держалась всё так же стойко.

По истечении часа, когда первый бочонок был опустошён полностью, а второй уже на четверть, Бауфбот всё-таки оторвал свою пьяную рожу от кубка и посмотрел на меня маленькими красными глазками:

— Ну а теперь — за дело! — произнёс он, явно обращаясь ко мне. Я, изображая полную дурёху, налила ему ещё кубок и поднесла к самому рту. Он посмотрел на меня бешеными глазами, потом посмотрел на кубок, потом — снова на меня.

В конце концов, он хмельно улыбнулся, ударил меня по руке, от чего кубок со звоном покатился по грязному деревянному столу. — Э, нет! От меня так просто не отделаешься! Чтобы окончательно опьянеть, мне будет мало трёх таких бочек. Пойдём! — он схватил меня за руку — в ужасе я не знала, что делать. Бауфбот сделал шаг, другой и…

… он падал тихо, неспешно, можно сказать, аккуратно, как в фильмах с трагическим концом, где главного героя всё-таки убивают, и он умирает на руках своей возлюбленной. К сожалению, рыцарь Бауфбот мало был похож на лирического героя, да и я в сложившихся обстоятельствах не горела желанием исполнять роль его грустной спутницы.

Словно выбирая позу, место, чтобы расположиться, капитан уже на полусогнутых ногах сделал несколько шагов вправо, потом влево, потом, как в ритме вальса, закружил по помещению, опускаясь всё ниже и ниже. Окончательно упал он у прилавка, загораживая вход. Романтика портвейна…

Через минуту или две, когда мне всё же удалось высвободить свою руку из лап притихшего рыцаря, с кухни появился хозяин таверны. Он неуверенно оглядел его, попинал ногой в бок, дабы убедиться, что Бауфбот отключился надолго и посмотрел на меня:

— Ну что, хорош мой портвейн? — его глаза сияли.