Паутина

“Что это он так нервничает?” — подумал Сибирцев, направляясь к выходу. Парни, вошедшие в бар следом за ним, сидели за крайним столиком. Когда Джек проходил мимо, темнокожий резко вытянул ногу, Джек споткнулся и чуть не упал. Раздражение, накопившееся в нем после всех сегодняшних неудач, искало выхода. Сибирцев забыл об осторожности. Он резко хлестнул обидчика по глазам кончиками пальцев. Тот не успел закрыться, схватился за лицо руками. Зато его рыжий приятель был уже на ногах и принял боевую стойку.

“Влип, — подумал отрешенно, Джек. — Их двое, вырваться, может, и вырвусь, но будет тяжело…”

Темнокожий присел и, развернувшись, левой ударил Джека в лицо. Тот увернулся, успев подумать; “Почему он бьет левой?” И тут же заметил на правой руке Противника что-то блестящее, видимо, кастет. В это время сзади его ударил второй. Джек, еле удержавшись на ногах, отлетел к стене. Теперь парни оказались между ним и дверью. Сибирцев в отчаянии огляделся, но второго выхода не было. “Вот бы где “бичом” поработать”, — подумал он: Темнокожий неторопливо, нервно улыбаясь, приближался к нему.

— А что, здесь теперь всегда так развлекаются? — раздался вдруг спокойный, чуточку насмешливый голос. На верхней ступеньке стоял высокий худощавый мужчина с длинными Седеющими волосами, в модном полосатом пиджаке. В руке у него была тонкая тросточка.

— Иди своей дорогой, любезный” — проговорил из-за стойки хозяин. Рыжий загородил дорогу вновь пришедшему, но тот, ничуть не смутившись, двинулся прямо на него. Вытянув свою тросточку, он отодвинул ею рыжего в сторону и остановился перед брюнетом, который наблюдал за ним, словно завороженный.

— Может, не стоит так, а? — вежливо спросил полосатый щеголь.

С неожиданной резкостью он хлестнул своей тросточкой по руке Темнокожего. Тот, явно не ожидая нападения, взвыл, выронил кастет, и тот с глухим стуком ударился об пол. Незнакомец схватил Сибирцева за руку и потянул к двери. Тут решил вмешаться рыжий. Он больно ударил Джека по плечу, но неожиданный союзник взмахнул свободной рукой, и рыжий повалился как подкошенный, хрипя и хватаясь за горло.

— Спасибо, — сказал Джек, очутившись на улице, — выручили. Эти болваны могли меня покалечить.

— Пустяки, — улыбнулся полосатый щеголь. — Я здесь человек случайный, живу в другом секторе, почему бы не поразвлечься? Прошу, вот моя визитная карточка…

Визитки на Альфе заказывали лишь завзятые пижоны, остальные довольствовались личными блоками.

Джек взял визитку. На голубоватом пластике то появлялись, то исчезали золотые буквы: “Карло Ивар Чен… Финансист… 6-й сектор… Индекс”.

— А для финансиста вы неплохо деретесь! Что ж, будем знакомы. Джек Сибирцев, поручик. Бывший то есть поручик. Недавно с Пятнистой. Карточкой, как и работой, пока не обзавелся.

— Без работы? Знаете что, поручик, а вы позвоните-ка мне на днях. Встретимся, поговорим, в бар заглянем… Кстати, и насчет работы тоже. Обязательно позвоните, жду! А сейчас извините — дела…

Удивительный финансист, взмахнув на прощание тросточкой, остановил эр-такси и исчез.

9

За характерными плоскими крышами седьмого сектора небо принимало непривычный серо-розовый оттенок. “На Пятнистой закаты поярче”, — подумал Джек. Он сидел на невысоком бугорке в одном из самых странных уголков Города. Здесь сохранились редкие на Альфе высокие растения. Вообще-то они назывались альфа-сосны, но жители давно привыкли к сокращенному — альфасы.

Альфасы редко достигали человеческого роста, но их стволы, покрытые крупными красноватыми чешуйками, трудно было обхватить даже двумя руками. Чешуйки были размером с ладонь и легко отслаивались. Когда-то Джек притащил такую домой, рискуя получить трепку от смотрителя парка. Интересно, куда она подевалась? Скорее всего, выбросила сестра…

Днем в парке гуляли горожане, толпились лицеисты, которых приводили сюда для практических занятий по альфаграфии, но сейчас все решетки были плотно закрыты и вокруг — ни души. Джек еще с лицейских времен помнил одну лазейку между стеной дома и решеткой, а показала ее… как же ее звали? Кажется, Мадлен. Славная была девчонка. А вот лицо ее Джек как ни старался, так и не вспомнил. Они несколько раз пробирались сюда по вечерам и сидели, прижавшись друг к другу, на этом самом пригорке. Джек до сих пор помнил, как их обоих трясла крупная дрожь, словно от холода. Потом он встретил Мадлен с незнакомым студентом и больше сюда не приходил.

Сейчас он сидел, поглядывая на закат, и убеждал сам себя, что все в парке, и он в том числе, осталось прежним. Как тогда, к самому горизонту склонился Трезубец, и в его рукоятке по-старому подмигивала ему средняя звезда. Но теперь Трезубец напоминал своими очертаниями не космический корабль, как раньше, а прицел стационарного лазера.

Высоко в небе вспыхнула маленькая яркая звездочка. И опять — не лицеист Сибирцев, а поручик Сибирцев машинально отметил: “Шестой транспортный к нам”. К “нам” значило на Пятнистую.