Паутина

Он, кажется, ждал, что вахмистр, заинтересованный рассказом, начнет задавать вопросы. Но Вайцуль недоуменно молчал. Все эти пауки его не интересовали, да и сам Айк, которого он успел мысленно окрестить «чокнутым», особой симпатии у него не вызывал.

— Айк заявил, что забой, в котором он работал, бесперспективен. Последние декады он осторожно уменьшал добычу руды, примешивая к ней побольше пустой породы, и ему поверили. Не станет же оператор сознательно снижать выработку! Забой законсервировали. Айк в свободное время приходил туда и вручную пробивал радиоактивную породу, стараясь искусственно соединить отдельные флюктуации. Конечно, он заболел лучевой болезнью, но скрывал это, чтобы его не сняли с шахты. Его усилия были вознаграждены другим великим открытием: несколько взрослых особей пауков, собранные вместе, не замыкались в коконе, а целенаправленно расплавляли окружающую породу, почти как разумные существа, при этом и сами менялись с необычайной быстротой. Вот они, пауки-бис.

Старший брат снова переключил изображение, демонстрируя огромного паука, облепленного коричневой грязью и приподнимавшего две лапы над маслянисто блестящей лужей. На втором плане виднелось несколько таких же тварей.

— Рассказывать можно целый день. Если хочешь, мы дадим тебе все материалы, оставшиеся после Айка. Мы сохранили в неприкосновенности его кабинет. Скажу только о последнем открытии. Пауки, объединившись, увеличились в размерах, причем все это произошло всего за несколько циклов. При этом их секреторная активность так усилилась, что в районе шахты образовался огромный участок жидкого грунта. Шахту эвакуировали, но Айк остался. Он умирал от лучевой болезни, знал это и хотел до конца быть со своими пауками. Он понимал, что ему удалось подтолкнуть какой-то естественный процесс, направив его в иную, не предусмотренную природой сторону. Сначала пауков было несколько десятков, потом несколько сотен, потом они исчислялись уже многими тысячами. Жидкие участки быстро разрастались, тем более что пауки теперь расселялись не в твердой породе, а в Болоте. У Айка не было почти никаких приборов, он все изучал чуть ли не на глазок. Однажды ему в руки попало серое вещество, которое выделяли пауки.

— «Паутинка»? — впервые заинтересовался Вайцуль.

— Да, вы так его называете. Айк провел самые простые анализы, но ничего интересного не обнаружил и хотел уже выбросить свою находку — у него осталось совсем немного времени, болезнь быстро прогрессировала. Случайно или повинуясь предчувствию, он однажды понюхал «паутинку» и вдруг почувствовал прилив сил. Айк решил, что ему показалось, повторил опыт, потом еще и еще… Через несколько дней состояние настолько улучшилось, что он нашел в себе силы собрать всю «паутинку», которая скопилась в забое, и попробовал сделать вытяжку. Это примерно то же самое, что на Альфе называется виталонгом. Но Айк дал чудесной жидкости свое, настоящее название — «А-эликсир». Короче говоря, после первой сотни доз он излечился от лучевой болезни. Но Айк боялся, что он может заболеть снова, и стал повторять инъекции каждую декаду. И он первым достиг того состояния, которое обрел теперь — с нашей помощью — и ты. Он стал бэтаменом!

Последние слова старший брат произнес с подъемом, торжествующе глядя на Вайцуля, как бы ожидая от него ответного энтузиазма. Но Вайцуль в это время прикидывал, сколько «паутинки» могло накопиться в шахте с тех пор, когда здесь жил Айк, и не обращал внимания на интонации собеседника.

— Да, ты все еще ничего не понял, — с сожалением произнес старший брат. — Айк надеялся создать расу пауков, разумных жителей Бэты. На самом деле он создал нечто большее. Он создал нас, бэтаменов, новую, высшую расу людей. Айк надеялся, что хозяевами Пятнистой станут пауки. А хозяевами Пятнистой станем мы. Я один из немногих, кто помнит Айка живым, я появился на этой шахте третьим. Сейчас нас уже больше семидесяти. Пока там, на Альфе, гниет эта проклятая Система, которая не видит ничего, кроме своей примитивной стабильности и животного благополучия, которая ради этого отказалась от стремления к недостижимому, здесь, в старой шахте, возникает новый мир. Пойми же, вахмистр, тебе невероятно повезло. Ты станешь одним из первых жителей этого мира. Конечно, впереди много трудностей, да и эти тупоумные пузыри с Альфы никогда не смирятся с нашим существованием. Но мы все равно победим. За нами великое преимущество: наши способности, наша энергия, наша уверенность в победе.

Старший брат замолчал. Вайцуль, привыкший уже к его равнодушному тону, с невольным вниманием слушал последние фразы, звучавшие почти патетически. «Он сумасшедший, — подумал вахмистр, — что он тут несет? Их семьдесят штук, а в Системе полтора миллиона жителей, Экспедиционный Контингент, Космофлот, наконец! Да один взвод суперов разнесет вдребезги всю эту компанию!» Но, помня о недавнем предупреждении старшего брата, он решил не возражать.

— Конечно, конечно, — пробормотал Вайцуль, — это здорово, но, наверное, это будет еще не скоро.