Паутина

Только сейчас бесценный опыт подсказывал, что разгадка требует времени и может подождать. В отличие от нападавших, которые, возможно, с каждой минутой убегают все дальше. Поэтому синдар решили отложить беседу, и принц все-таки вышел в коридор, предварительно отправив стражу разузнать, далеко ли ушла Агата.

Как выяснилось, это было лишним: девушка стрелой неслась прочь и не заметила бы Леголаса, явись он хоть из воздуха посреди дороги. Ей казалось, будто изучающий взгляд лихолесского Короля до сих пор жалит затылок, напоминая об унизительной сделке, заключенной только что.

Судя по всему, близость с араненом не предполагалась. Но блондинка не была уверена, что верно истолковала слова его отца, который озвучил явно не просьбу… Теперь ей придется исполнять желания эльфов, ведь прогневать Владыку Леса — значит прогневать и короля Рохана… А этого боялись даже Маршалы и самые влиятельные чиновники.

Эти мысли тяжким грузом легли на плечи Агаты. Она уже ощущала себя падшей женщиной, и, стремясь найти утешение, отослала Вигдис, чтобы спокойно навестить подругу. На удачу, та была в своей комнате, куда девушку безропотно впустила рыжеволосая служанка, на лице которой застыла тревога.

Но причину не удалось распознать сразу; как и в эльфийских покоях, все здесь обуяли лучи заката, горевшего справа от двери за широким прямоугольным окном. Этот золотисто-красный свет дарил объем изображенным на гобеленах меарас и их хозяевам; казалось, они вот-вот сделают первый вдох и обернутся к своей хозяйке, сидевшей напротив окна у холодного камина.

Из-за светлого платья женщина казалась лишней в этом царстве буйных красок. А черная обивка кресла создавала вокруг зловещий ореол, будто готовый проглотить всех, кто окажется рядом. Но виновниками настороженной позы Эвиты являлись не образы, а кто-то вполне реальный, занявший соседнее кресло.

Оно было повернуто внутрь комнаты, и рассмотреть можно было только грубые коричневые сапоги, видневшиеся между прямыми ножками. Но как только Агату посетила смутная догадка, тишину разогнал мужской голос, звенящий старческой хрипотцой:

— А мы и не ждали тебя так быстро. Подойди, нечего стоять в дверях.

Снова приказ, не оставляющий выбора — на это ясно намекнула шатенка, вскочившая на ноги и кивнувшая подруге на свое место. Кажется, здесь следовало испугаться. Однако девушка ощутила лишь усталость, за что мысленно поблагодарила Трандуила, забравшего все ее эмоции без остатка.

Она без страха прошла вперед, обогнула кресло и низко поклонилась Маршалу из Волда, небрежно развалившемуся на сиденье, будто пастух на сеновале. Жестом велев гостье присесть, он сосредоточенно уставился на нее своими тусклыми глазами, напоминающими зимнее небо.

— Ну? — буркнул мужчина, когда Агата устроилась. — Рассказывай давай, зачем тебя звал эльф.

На миг она растерялась, но должность этого человека предполагала наблюдение за чужеземцами, чтобы избежать подлости с их стороны. К тому же Эвита, вставшая за спиной покровителя, настойчиво закивала, что помогло девушке успокоиться.

И она рассказала все. Скрыла лишь предположение о даре Владыки считывать мысли, которое вряд ли могло заинтересовать Маршала. А он на удивление внимательно слушал эту незатейливую историю, хмуря густые брови и что-то прикидывая в своей голове.

— Очень хорошо, что Трандуил позволил тебе сблизиться с сыном, — улыбнулся мужчина, когда рассказ закончился, — теперь наши с ними переговоры упростятся.

— В каком смысле? — Блондинка, не ожидавшая продолжения беседы, ощутила возвращение утерянного страха.

— В таком, что тебе выпал шанс оказать помощь нашему королю и стране.

— Господин… — и без того скудный дар красноречия исчез окончательно, — я не думаю, что могу принести много пользы…

— Нужно будет лишь сделать то, что повелят. А думать — это не твоя задача.

— Сделать? .. Что?

— Во-первых, молчать об этом разговоре, если не хочешь вылететь из дворца с позором, — лживая теплота в голосе Маршала резко обратилась в гром, заставивший обеих женщин вздрогнуть, — во-вторых, быть послушной.

— А если я откажусь? — несмело спросила Агата, понимая, что ее уже вряд ли отпустят с миром. Но земляк не обладал такими же сковывающими глазами, как Владыка Леса, что пробуждало упрямство.

— Не откажешься, — злобно усмехнулся собеседник, подаваясь вперед, — это тебе не наш Волд, где все живут общинами. Здесь каждый сам за себя.

От этих слов повеяло холодом, и «пчелка» стремительно приложила к губам указательный палец, безмолвно настаивая на согласии.

— Пожалуй, вышвырнуть тебя на улицу будет не очень практично, — между тем говорил ее покровитель, — слуги-то в этом дворце тащат все, что плохо лежит. И ведь хитрые, заразы; так просто не поймаешь. Почему бы мне не отдать тебя стражам? Пусть хоть некоторые кражи оправдают…

— Вы думаете, кто-то поверит, что я воровка?!

— А почему нет? У тебя нет ни денег, ни мужа. Заступника тоже нет — никто и не спросит, куда ты делась.