Паутина

Агата вспомнила, как разглядывала два окна на втором этаже дома, в которых горел тусклый свет. Там спала ее дочка, но муж не позволил им попрощаться.

— Госпожа, что такое?

Перед глазами появилось лицо Вигдис. Девушка не сразу поняла, что ей нужно, и несколько секунд молчала.

— Иди, со мной все хорошо. — Она махнула рукой и направилась к кровати.

Ноги болели: видимо, Агата долго стояла без движения. Сев на покрывало, она вновь погрузилась в недра сознания. Хотелось понять, верно ли она поступила, когда ушла без дочери. Муж выставил их с любовником из дома, куда бы она забрала младенца? В неизвестность, чтобы скитаться?

Поселившись в Эдорасе, Агата воспользовалась связями любовника и привезла Альвину в столицу. Она знала, что муж не успокоится, поэтому боялась каждого стука. Но шли месяцы, ничего не происходило, и страх расставания сменился беспокойством за будущее. Агата каждый день брала дочь на руки и садилась у окна, рассматривала людей, вспоминала, как они шушукались за ее спиной. Для всего мира она стала изгоем, падшей женщиной, чуть ли не ведьмой. Было неприятно, но девушка волновалась только о том, как ее поступок отразится на Альвине.

Агата перебирала рыжеватые волосы дочки и радовалась, что она такая маленькая. Но дети растут быстро, и когда-нибудь встанет вопрос о ее замужестве. Хорошее образование и приданое затмят опороченное имя матери, позволят рассчитывать на достойную жизнь. Только Агата не была уверена, что любовник захочет тратиться. Он не интересовался Альвиной, а их отношения быстро разладились. Она старалась что-нибудь придумать, однако разум твердил, что дочке будет лучше с отцом: он любил ее, а в степях никто не знал о произошедшем. Там ее жизнь не будет зависеть от денег.

Расставаться было трудно. Она оттягивала этот момент, но в итоге вернула Альвину мужу. По возможности девушка отправляла им деньги и вещи, писала письма, умоляя чаще привозить дочку в столицу. Но муж отнекивался, ссылался на занятость: он мстил Агате, которая не могла приехать сама, чтобы не давать повода для разговоров. Главным было сохранить тайну и сберечь репутацию Альвины ради ее будущего.

Каждый день она спрашивала себя, правильно ли поступила? Казалось, что да, ведь мать должна заботиться о ребенке, а не держать при себе любой ценой, руководствуясь одними желаниями. Но что-то внутри говорило об ошибке. Тогда Агата осталась наедине со всем этим, рядом не было никого, кто мог бы дать совет. Может, этот поступок оказался неверным, но она искренне хотела сделать Альвину счастливой.

— Что с тобой, эй?

Девушка не поняла, как долго смотрела на Леголаса. Он сидел перед ней на корточках и хмурился. Все вокруг казалось туманным, поэтому она протянула руку и погладила его по волосам.

— Все хорошо, я просто задумалась.

— О чем?

Эльф сел рядом.

— Об Эвите.

— Что она рассказала?

— То же, что и тебе, но в подробностях. Я расстроилась из-за того, что ей пришлось пережить.

Леголас вздохнул и поцеловал Агату в щеку. Эта нежность заставила ее очнуться, появились мысли о камнях Ласгалена и способах их достать. Но сможет ли она обмануть принца? Он был так добр к ней. В груди заныло от тоски. Девушка не хотела обворовывать эльфов, только делать было нечего. Она не имела права рисковать жизнью своей дочери.

— Агата? — Леголас потряс ее за плечо.

— А?

— Я спросил, не говорила ли Эвита еще что-нибудь? Что-то необычное, например?

Вопрос напоминал знак Эру. Девушка посмотрела на эльфа, стараясь найти ответ в глубине его глаз.

«Если Маршал узнает, что ты рассказала им про девочку, значит, ты либо рассказала и про шантаж, либо они сами поняли. И тогда она ему будет не нужна», — вспомнилось Агате.

На себя ей было плевать, но Альвина… Нет, нужно сделать все так, чтобы она не пострадала.

— А помнишь, ты рассказывал мне про украшения своей матери? — спросила девушка, стараясь выглядеть беззаботной.

— Хм, — Леголас обнял ее и уложил на кровать, — на охоте? Помню.

— Расскажи мне про камни Ласгалена.

Агата положила голову ему на грудь, уже мучаясь от угрызений совести.

— Что это вдруг ты заинтересовалась? — Он шутил, судя по тону.

— Я всегда интересовалась, просто тогда постеснялась спросить. О них ходит много легенд.

— И все они куда интереснее правды. Это просто колье из самоцветов, которые обработаны каким-то особенным способом гномов, что делает блеск ослепительным.

— Тогда почему вокруг него столько разговоров?

— Потому что отец рассорился из-за него с гномами. Сначала они запросили одну цену, а когда все было готово, заявили, что работа оказалась труднее и нужно доплатить.

— Они так и не отдали его?

Агата сжалась от страха. Вряд ли Маршала устроит, если она явится к нему с отговоркой.

— Отдали, но я не знаю, как так получилось.

— Раз так, тогда я могу увидеть его?

Девушка села и улыбнулась. Ей было противно от самой себя, хотелось кричать, убежать куда-нибудь, только бы не видеть доверия в лице эльфа.

— Это вряд ли: оно у отца, и он уже давно не подпускает меня к шкатулке с украшениями матери.

— Шкатулке?

— Да, он держит их под боком в спальне.