Паутина

– Кроме того, они могут знать что-то насчет Сорокоума. Все-таки тот ходит по земле, а не по небу летает. Значит, оставляет следы.

– Ты предлагаешь увидеться с Владимиром Гавриловичем прямо сейчас? – догадался Лыков. – До встречи с Белецким?

– А что такого? Зато, если у ПСП есть сведения, вы дополните ими свой вечерний доклад.

– Ты прав. Телефонируй в сыскную.

Главный столичный сыщик принял Лыкова с Азвестопуло через два часа. После истории с вызволением Алексея Николаевича из тюрьмы, когда Сергей застрелил обидчика своего шефа[21], Филиппов относился к коллежскому асессору настороженно. Но при этом и с возросшим уважением.

– Какую гадость вы приготовили мне на этот раз? – сразу взял быка за рога Филиппов.

– Владимир Гаврилович, – заговорил Лыков, – сведения мои непроверенные и получены в Иркутске. Я только что оттуда. Однако характер информации таков, что я сначала решил сообщить ее вам и лишь потом Белецкому.

Статский советник еще более сжался, а второй статский продолжил:

– Вам что-нибудь известно о том, что «иваны» решили избрать над собой «ивана ивановича»?

– Этого только не хватало! Где, в Сибири?

– Увы, здесь, в Петербурге.

Филиппов вскинулся:

– Вы сказали, сведения непроверенные. Можете вы ошибаться?

– Значит, ваша агентура ни о чем таком не заявляла? – парировал вопрос Алексей Николаевич.

– Ни звука.

Вдруг Филиппов начал судорожно царапать столешницу:

– Черт. Черт!

– Это вы к чему, Владимир Гаврилович?

– Было какое-то шевеление по весне. Шел слух, что Сорокоум с Мезгирем делят город. Вы ведь знаете обоих?

– Наслышаны, – кивнул с важным видом Азвестопуло.

– Так вот, слух не подтвердился, в преступном мире столицы ничего особенного не происходит. Все как обычно.

– То есть, – уточнил Алексей Николаевич, – войн между бандами нет, и неопознанные трупы штабелями по улицам не валяются?

– Точно так. Более того, Петербург огромен, и денег в нем столько, что хватит места еще на полсотни «иванов» и мазов[22]. Не дай господи, конечно… Потом, Алексей Николаевич, вы же знаете не хуже меня: эти волки не любят подчиняться. Сколько уже лет нет у нас «ивана ивановича»? Более двадцати?

– Да, с тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года.

– И чего это вдруг?

– Я тоже задавался этим вопросом. Ехал из Иркутска шесть суток, время подумать было. Разве вы не замечали, что в последние год-два криминальный мир стал меняться? Повысилась его организованность. Спасибо революции! Блатные научились у политических многому, в том числе сводить воедино людей, как в партию. Их вожди поняли, что в партии заключена большая сила.

– Ну… – пробормотал главный сыщик, напряженно слушая собеседника.

– И не одни политические подсказали сию мысль фартовым. Кое-где так уже давно. Помните, я вам рассказывал о грабительской организации иркутских кавказцев? Во главе с Николаем Соломоновичем Ононашвили, которого вполне уместно было бы назвать сибирским «иваном ивановичем». Похожие порядки существуют в Туркестане и на том же Кавказе. Рано или поздно должно было докатиться и до столиц.

– М-да… – вздохнул Филиппов. – И покойный Тольх, я вам рассказывал, предвещал перемены. Один к одному. Значит, дождались?

– Похоже на это.

И Лыков рассказал, как поймал в Иркутске беглого каторжника Тимофеева с письмом в столицу от сидящих в Нерчинске «иванов». Владимир Гаврилович сразу и безоговорочно поверил:

– Все теперь мне ясно. Вы правы: это, так сказать, бюллетень для голосования. Значит, нерчинские «иваны» за Мезгиря?

– Да, единогласно.

– Вполне объяснимо. Там ребята боевые, налетчики-разбойники, Мезгирь им по духу ближе. Сорокоум, как говорится, человек нового поколения. Он не только головорез, но еще и делец. А сведений о нем сущие крохи. К тому же вопрос, кого выберут здешние делегаты. Им от содействия Сорокоуму пользы больше, наш торговец просто перекупит голоса. А конкурента сдаст нам.

– Вот бы столкнуть их лбами! – воскликнул Азвестопуло. – Пусть и тот, и другой обратятся к сыщикам за помощью. А уж мы не откажем!

Статские советники одобрили речь коллежского асессора, но скептически покачали головами. При стычке между влиятельными преступниками они, бывает, сдают друг друга полиции. Тут уж кто первый успел… Но «иваны» – особая категория. За такие проделки могут и чина лишить. А разжалованный «иван» долго не проживет.

– Однако попытаться надо, – резюмировал Филиппов. – Вот только как передать наше предложение?

– Агентуры у вас возле них нет? – осторожно спросил Лыков.

– Возле – нет. Так, с обочины какие-то слухи подбираем иногда. Вот разве у вас, Алексей Николаевич, найдутся?

Чиновник и бровью не повел, смотрел молча. Не дождавшись ответа, главный сыщик продолжил рассуждать:

– Также установим наблюдение за всеми четырьмя мастерскими. Этими… резбенными. Вдруг да конец найдем?

– Агентуру на фокус все-таки наведите, – предложил Лыков. – Любые сведения о сходке, о месте, времени, составе участников – будут оплачены по высшему разряду. Это я беру на себя.

– А вы наведите свою.

– А я свою.

Статские советники переглянулись, словно заключили соглашение.

Азвестопуло сунулся с неожиданной мыслью: