Паутина

Стефани покачала головой.

— Я не могу сразу уйти из магазина Жаклин. Я спрошу у нее, сколько времени я ей еще буду нужна.

— Отъезд для вас сейчас важнее, — заметил Робер. — Если хотите, я поговорю с ней.

— Нет. Спасибо, Робер, но Жаклин — моя подруга. Я сама скажу ей, что уезжаю… через неделю.

Леон перехватил взгляд Робера.

— Раньше, — сказал он. — Мы уедем послезавтра. Если не успеем упаковать что-то сами, отец Шалон и мадам Бессе потом доделают. Но сначала съездим в Авиньон, ладно? Ну что, поедешь со мной завтра, ближе к вечеру?

— Да, — ответила Стефани. Ей вспомнился магазинчик, который как-то показывал ей Макс, — там было много старинных географических карт. Пожалуй, куплю одну карту Леону. Она ведь еще ничего ему не дарила, и сейчас ей вдруг захотелось сделать ему подарок.

— Я заеду за тобой в час, — сказал Леон, но, когда на следующий день он в назначенное время подъехал к магазину, Стефани была еще занята, обслуживая покупательницу. Глядя через витрину, он видел, как она то появлялась, то исчезала, заходя в служебную комнату. В проеме витрины, заставленной всякими безделушками, она казалась сказочно красивой — роскошная женщина в белом летнем платье плавно передвигалась среди хрупких антикварных вещей. Да, все в этом мире не вечно и преходяще, подумалось Леону. Он крепче сжал руль. Нет, черта с два! Наша любовь — это не преходяще. Жизнь, которую мы построим вместе, не будет преходящей.

Открыв дверцу, Стефани уселась, затем наклонилась к нему и поцеловала.

— Извини, столько было дел! Жаклин просто удивительная женщина! Надеюсь, можно будет как-нибудь пригласить ее приехать к нам в Везле. Как ты думаешь, она согласится?

— Пожалуй. Сегодня я был у тебя дома. Мы с мадам Бессе собрали твою одежду, и я расплатился с ней за сентябрь. Я сказал ей, что ты уже уехала из города.

— И что она ответила?

— Она всегда думала, что у вас с месье было много тайн, и, мол, что бы ты ни делала, она не удивится. Она надеется, что ты не будешь держать на нее зла.

— Она же знает, что не буду. Это она научила меня водить машину.

— А Робер научил готовить.

— А ты научил меня любить. Сколько времени мы пробудем в Авиньоне?

— Недолго. А завтра поедем домой, в Везле.

Стефани вздохнула.

— Одно время мне казалось, что, прежде чем мы будем вместе, мне нужно какое-то время побыть одной, чтобы научиться жизни.

— А теперь?

— Теперь я хочу быть с тобой. Мне нравится слушать, как ты говоришь «домой». Но я не знаю, что ждет нас завтра.

— Что бы там ни случилось с нами завтра, мы все будем преодолевать вместе. — Под палящим солнцем они быстро проезжали одну деревню за другой: вот вдоль дороги замелькали магазины, затем показалась и церковь. Чуть медленнее они пересекали площадь каждой из деревень. И на каждой мужчины в черном играли в boules [32](катание серебристых шаров по тщательно выметенной твердой земле). Удачи игроков вознаграждались аплодисментами гуляющих целыми семьями жителей деревни. Вскоре они увидели старинную каменную стену, опоясывающую Авиньон, и въехали в город через широкие ворота. Вдали были видны величественные башни и купола папского дворца. Леон поставил машину на стоянке у реки, вышел и стал разминать затекшие ноги. Стефани взяла с заднего сиденья широкополую соломенную шляпу с длинным красно-оранжевым шарфом вокруг тульи и надела ее. Леон взглянул на нее, и у него перехватило дыхание.

— Как красиво… Вот такой я тебя нарисую, когда мы приедем в Везле, рядом с зарослями бугенвилий. Ты что, недавно купила эту шляпу?

— Да, мне понравились эти цвета. А куда мы пойдем?

— В «Фурнитюр артистик». Сюда. — Выйдя на площадь Орлож, они замедлили шаг у карусели с ярко раскрашенными лошадками и слонами, с большими сиденьями, напоминавшими трон. Невольно обернувшись на оглушительную музыку оркестра, Стефани впилась взглядом в карусель.

— Какое замечательное место, правда? Детям здесь раздолье.

Леон взял ее за руку, увлекая за собой, и они отправились дальше. Становилось все жарче: многие мужчины сняли пиджаки, а Стефани сняла шляпу, провела рукой по волосам и снова надела ее. Пройдя площадь, они вышли на мощенную булыжником улицу, что шла вдоль реки Сорг. Здесь воздух был прохладнее. Водяные колеса, поросшие мхом, лениво вращались у кромки воды, а на противоположной стороне улицы Тантюрье один за другим тянулись антикварные магазинчики.

Один из них показался Стефани знакомым.

— Леон, нам нужно туда зайти. Я хочу кое-что купить.

Зайдя внутрь магазина, она двинулась вокруг большого стола, приподнимая лежавшие на нем тяжелые фолианты. Каждый из них хранил географическую карту, проложенную с обеих сторон для сохранности прозрачными пластиковыми листами.

— Ах, вот она! Тебе нравится?

Леон удивленно вскинул брови.

— Она просто великолепна. Это очень редкая вещь. Работа Торнье. А ты представляешь себе, сколько она стоит?

— Какая разница? Я хочу купить ее тебе в подарок.

Показался крохотный, сгорбленный старичок, опиравшийся на трость. Его седые волосы были растрепаны, а седая бородка подстрижена клинышком.

— Слушаю вас, мадам. — Он назвал цену.