Паутина

Наверное, у Макса возникло желание скрыться. Впрочем, это не удивило бы тех, кто с ним знаком. Можно было себе представить, что он так поступит, если он узнал, что журналисты готовят серию материалов с разоблачением компании «Уэстбридж импортс»: подделки произведений искусства и контрабанда антиквариата. Скорее всего, у Макса Стювезана был тщательно разработанный план исчезновения.

Но неужели Стефани согласилась на жизнь в изгнании? Неужели она могла так его полюбить…

А как же ее муж? Дети? Сестра? Она хотела, чтобы мы считали, будто ее нет в живых?

Стоп… Стоп… Ее ведь на самом деле нет в живых. Да и как вообще она могла остаться в живых? Нет, здесь просто какое-то совпадение… какая-то самозванка…

Но что-то уж слишком много совпадений, и чем больше Сабрина думала о том, что Стефани осталась в живых, тем более реальным ей это казалось.

Свернувшись калачиком в кресле, она дрожащей рукой набрала номер телефона и дожидалась, когда телефонистка в гостинице соединит ее с Эванстоном. Сначала к телефону подошла миссис Тиркелл, в трубке послышался ее неторопливый, успокаивающий голос, а потом трубку взял Гарт.

— Ах, любовь моя, любовь моя, — сказала Сабрина. Эти слова вырвались у нее непроизвольно, она была настолько взволнована, что не смогла их сдержать.

— В чем дело? Что случилось? — Его торопливый голос, в котором явственно сквозили встревоженные нотки, казалось, зазвучал в ней самой; закрыв глаза, она мысленно представила, как он обнимает ее, целует в губы, прижимает ее своим телом сверху…

— Ничего. — Но на самом деле она дрожала так, что произнесла это слово еле слышным шепотом. Извини, проговорила она про себя, мысленно обращаясь к нему. Я еще ни разу не солгала тебе после того, как ты узнал всю правду; мне в самом деле казалось, что я больше никогда не буду тебе лгать. Но я не могу рассказать тебе все до конца. Я сама должна во всем разобраться, должна выяснить, что же все-таки произошло, потому что, если уж говорить совсем откровенно, вся эта история касается только нас со Стефани. Прости меня, любовь моя, прости, но я сама должна поговорить со Стефани…

Поговорить со Стефани?

Я не могу поговорить с ней, ее нет в живых. Ее нет целый год, и мне нужно привыкнуть жить без нее. Но если… если окажется, что она жива, то я сама должна поговорить с ней и узнать, почему она так поступила. Она согласится поговорить со мной, мы ведь всегда разговаривали с ней о чем угодно. Она перевела дыхание.

— Ничего не случилось, Гарт, просто я соскучилась, я люблю тебя… я скучаю без вас. Мне так плохо здесь одной. Жизнь становится в тягость, когда вас нет.

— Ну, эта проблема легко решается.

— Знаю. Я и пытаюсь кое-что сделать. А теперь расскажи, как дела у нас дома.

— Значит, завтра ты не приедешь.

Ах, Гарт, как же хорошо ты меня знаешь, я еще ничего не сказала, а ты уже все понял.

— Нет. Мне нужно задержаться на несколько дней. Надо еще кое-что посмотреть для «Коллектиблз».

— Ты что, все еще в Лондоне?

— Нет, в Авиньоне. Мне нужно позвонить кое-кому из торговцев антиквариатом в Провансе. Не знаю, сколько времени это займет.

Он ничего не ответил. Понял, что я лгу, подумалось Сабрине. Я уехала в Прованс, не предупредив его, сейчас я не очень с ним откровенна. Теперь он будет терзаться вопросом, не тянет ли меня в Европу, к прежней жизни, не почувствовала ли я за год нашей семейной жизни скуку?

— Гарт, все получилось совершенно неожиданно, я ничего заранее не планировала. — Она слышала, что в ее голосе звучит мольба, но ничего не могла с собой поделать; она в самом деле молила судьбу, чтобы все у нее в жизни сложилось хорошо. — Все остается в силе. Встретимся в Париже, когда у тебя закончится конференция, как мы с тобой договорились. Клифф и Пенни погостят у Вивиан, а мы целую неделю проведем одни.

— Да, конечно, — непринужденно ответил он. — А теперь расскажи, чем еще ты занималась.

Облегченно вздохнув, Сабрина откинулась на спинку кресла. Почему она решила, что, выслушав ее, Гарт сразу рассердится или чего-то испугается? Он ведь знает, что она продает «Амбассадорз» и дом на Кэдоган-сквер, знает и то, что теперь ей не хочется разрываться между домом и Европой. Просто мне померещилось, мелькнула мысль.

— Виделась с Сиднеем Джонсом и подписала документы о передаче прав собственности на «Амбассадорз», теперь он принадлежит Александре. Но мне пришлось массу времени провести в магазине: нужно было проверить бухгалтерские книги, побеседовать с Брайаном, просмотреть опись имущества…

— Словом, ты стараешься все сделать так, чтобы при расставании не терзаться угрызениями совести.

Она улыбнулась.

— Да, примерно. Ничего страшного, просто становится немного грустно. Как при окончании школы.

Он усмехнулся.

— Интересное сравнение, мне нравится. Кстати, ты уже решила, в какой гостинице собираешься остановиться в Париже?

— Пока еще нет. Как только решу, сразу дам тебе знать.