Паутина

— Видите ли, несколько месяцев назад мы с мужем купили дом Джералдины. Впервые услышав в деревне разговоры о Ребекке Фишер, я подумала, что история семейства Фишер могла бы послужить хорошим сюжетом для романа, — я действительнописательница, я не обманывала вас. Одна моя книга уже опубликована. Я начала собирать материал, много узнала, потому-то я и хотела тогда, в мае, поговорить с вами. А потом начало твориться нечто странное и страшное. Нам звонили по телефону и дышали в трубку. Грабители забрались в дом, расколотили окна первого этажа. И еще… я присматривала за соседским котом, а потом нашла его мертвым в саду. Честно сказать, я вообще не понимаю, что происходит. Я постоянно вспоминаю Джералдину. И все, что происходило с ней.

Он пристально смотрел на меня; взгляд его был добрым и чуть виноватым.

— Простите меня. Я тогда ошибся в вас. Но вы должны меня понять — я очень беспокоился о Джералдине. Когда на нее обрушился весь этот кошмар, уверяю вас, я был здесь ее единственным другом. Как подумаю о том, что соседи от нее отвернулись…

Его голос сорвался. Отведя глаза, он покачал головой и снова посмотрел на меня, на этот раз смущенно.

— При нашей первой встрече я повел себя совершенно неподобающим образом. После вашего ухода долго не мог успокоиться, хотел извиниться, даже подъехал к вашему дому — и передумал. Решил — мало ли как вы к этому отнесетесь… может, вы уже и забыли о нашем недоразумении.

Так вот, оказывается, о чем он думал, когда я заметила его возле нашего дома. Глядя на меня с застенчивой улыбкой, ветеринар продолжил:

— Если вам пришлось испытать то, что выпало на долю Джералдины, я вам очень сочувствую. Могу лишь предположить, что это дело рук какого-нибудь маньяка. Джералдина Хьюз и Ребекка Фишер — совершенно разные люди. Готов подтвердить под присягой.

— Я тоже в этом уверена, — негромко, но твердо произнесла я.

— Но чего вы хотите от меня? Почему решили поговорить со мной? Я всего-навсего ветеринар, а не телохранитель. Разве не логичнее обратиться в полицию?

— Они ничего не понимают, поскольку не в курсе всей истории. Если на то пошло, мне и самой не все понятно. — Я заглянула ему в глаза. — Мне очень нужно поговорить с Джералдиной. Надеюсь, узнав подробности того, что произошло с нею, я многое пойму.

Он мгновенно изменился, вернулась прежняя настороженность.

— Я не могу дать вам номер ее телефона.

— Конечно-конечно, я понимаю. Но не могли бы вы передать ей мойномер?.. Вы еще поддерживаете с ней связь?

— А как же, — сказал он, подтверждая свои слова кивком.

— Будьте так добры, опишите ей ситуацию. Скажите, что я прошу ее позвонить. Номер телефона не изменился, она должна его помнить. Если Джералдина не захочет говорить со мной… что ж, ее право. Но я буду ей более чем благодарна, если она все-таки согласится.

— Хорошо, — задумчиво протянул он. — Я ей передам. И на всякий случай давайте все же запишу номер вашего телефона.

— Секундочку. — Нашарив в сумке ручку и старый кассовый чек, я записала свой телефон и имя и протянула ему бумажку. — Спасибо вам огромное.

— Пока не за что. Я еще раз извиняюсь за свою грубость при нашей первой встрече. — Достав из кармана бумажник, он аккуратно положил чек. — При нашем следующем разговоре с Джералдиной я передам ей вашу просьбу. На днях.

Я снова пробормотала слова благодарности, и мы распрощались, немного неуклюже от смущения. Я смотрела ему вслед, пока он шел к своей машине, а потом направилась к своей. Мерный звук моих шагов нарушал вечернюю тишину, пока его не заглушило гудение мотора. Проезжая мимо меня, мистер Уиллер поднял руку в церемонном приветствии.

Я ехала домой через центр Уорхема. Начало восьмого вечера, улицы безлюдны, отчего все вокруг казалось таинственным и слегка зловещим, — неподвижные манекены в витрине магазина готового платья, пустой пакет из-под чипсов, лениво ползущий по тротуару, словно перекати-поле. Все, что видели мои глаза, эхом отдавалось в сознании: пустота, неправота и всеохватное чувство неопределенности.

Ставший уже привычным страх перед мистером Уиллером испарился — странное ощущение. Такое чувство мог бы испытывать человек, вернувшийся домой и обнаруживший, что дом исчез без следа. Человек стоит перед пустым местом, где раньше был дом, и растерянно таращит глаза, как герой мультика.

Я не сомневалась в том, что услышала чистую правду. Весь облик ветеринара убедительно говорил о его честности, а мне в глубине души хотелось верить в прежнюю ложь. Без этого последние события вообще теряли смысл, превращаясь в нагромождение чьих-то недобрых поступков, никак не связанных между собой.

Свернув на Плаумэн-лейн, я начала медленный подъем к вершине холма. Вся в мыслях о ветеринаре и Джералдине, я даже забыла, поднявшись на гребень, бросить привычный опасливый взгляд на дом и поняла, что страх не дал о себе знать, лишь во время спуска с холма. Войдя в дом, я начала готовить ужин и обдумывать то, что сегодня узнала.