Паутина долга

Подхожу к женщине, все еще не оставляющей надежду что-то услышать: она хмурится, двигает зрачками, кусает губы и совершенно на замечает меня. Любопытно. Установление власти над телом или сознанием? Хотелось бы узнать подробности о способе.

— Судя по вашему взгляду, у вас появился вопрос?

Ага, мой интерес заметили! Тем лучше.

— Да, hevary. И не один.

Эльфийка улыбнулась:

— Хорошо, когда вопросов много: чем больше их задается, тем большее количество ответов приходит в мир, приближая нас к истине.

— Боюсь, выражаться столь витиевато никогда не научусь, но… Вы ведь не обидитесь?

— Конечно, нет. Спрашивайте!

— Зачем вы это сделали?

Она растерянно расширила глаза:

— Вы не спросите «как»?

— Обязательно спрошу. Но прежде хочу знать причину. Вы ведь могли совершенно спокойно дождаться, пока убийца покинет дом, но вместо этого предпочли вмешаться. Почему?

Эльфийка провела ладонью по верху юбки, невесомо и ласково.

— Я пришла в ваш дом для достижения своей цели. И я не могла позволить кому-то встать у меня на пути.

— Но вы рисковали.

— Отнюдь. После вашего благородного поступка, уводящего убийцу из комнаты, все стало совсем просто.

Благородный поступок? Х-ха! Докатился… Скоро объявят рыцарем без страха и упрека. А я не хочу быть рыцарем. Потому что рыцари вечно голодные, неприкаянные и страдают от неразделенной любви. Мне же по сердцу другое: сытая жизнь, добротный дом и сговорчивая жена под боком.

— Просто?

— Ограниченное пространство с заданным направлением распространения волны, — пояснила эльфийка и посмотрела на меня взглядом, живо напомнившим старину Фойга: он всегда корчил такую физиономию, когда изрекал высокоученую мудрость. Проверял нашу реакцию. И надо сказать, тому, кто в ответном взгляде изображал понимание, спуска не было! Кто знает, может гостья мэнора — родственница академического лектора? В смысле нравственных устоев? Если так, не буду спешить ни с ответом, ни с расспросами. Подумаю сам.

Очень похоже, была применена магия, но несколько иного свойства, чем привычна для людей. Если упомянута «волна», имеется и поток, по которому перемещаются возмущенные участки. В данном случае эльфийке был доступен воздух. Эх, жаль, моей любимой стихией всегда была земля! Думаю, Сэйдисс не составило бы ни малейшего труда с полуслова разобраться в происшедшем. Правда, правила обращения с разными стихиями имеют много общего…

Она создала напряженный участок посредством собственного голоса, наделила поток воздуха необходимыми качествами, потом отправила его в полет — к противнику. Достигнув убийцы, зачарованный воздух оказал на женщину некое влияние, изменив течения, существующие внутри тела и сознания. Все просто, на самом деле. И пожалуй, могу ни о чем более не спрашивать.

Но ведь эльфийка ждет, терпеливо и снисходительно к неторопливости моего соображения… Не буду обманывать ожидания:

— Ваши волны были своей силой рассчитаны на первое попавшееся препятствие или на определенного человека?

Темно-розовые в лучах низкого зимнего солнца губы дрогнули, сжимаясь, но тут же сменили гнев на милость, и я был награжден поистине ослепительной улыбкой.

— Опасаетесь подобного влияния на себя?

— Представьте, нет. Просто любопытствую.

Влияние? Вот еще! Если она так долго внушала мне свою цель разжиться переводом, зачем все портить и устанавливать надо мной власть? Тогда ведь ничего путного не получится. Особенно в таком тонком деле, как сложение стихов по заказу.

— На первое препятствие.

— Значит, если бы убийца уклонилась от волны, весь удар принял бы на себя я?

Эльфийка улыбнулась еще шире:

— Исключено. Голос достигает цели быстрее, чем стрела, потому что звук, который мы слышим, лишь эхо иного крика, уже выполнившего свое предназначение.

Беззвучный крик, подчиняющий и покоряющий? Страшненькая новость.

— Вы часто так поступаете?

— По вашим меркам слишком редко. Напряжение, знаете ли, требуется, и весьма ощутимое.

Врет, конечно же. Но мне-то какая разница? Зато теперь уверен: воевать с эльфами нельзя. Смерти подобно. Им ведь даже не нужно пользоваться оружием! Достаточно одной невинной песенки, и… Тьфу. Какой-то я кровожадный сегодня, только о войнах и думаю.

— Если вы не против продолжения беседы, я бы хотел…

— Не против, — кивнула эльфийка. — Но давайте вернемся в ваш кабинет: там несколько теплее и много уютнее.

Возражений с моей стороны не последовало. Каждый снова занял свое место, убийца статуей воздвиглась в углу — по велению эльфийки, и разговор церемонно продолжился. А куда было торопиться? Пока Подворья не осведомлены об очередной оплошности нанятого исполнителя, я, можно сказать, неуязвим. Почти бессмертен. И язвительной чертой под списком совершённых ошибок и едва не ставших смертельными заблуждений торопливые лапки тупых иголочек снова пробежали по моей коже и юркнули в печать: контур окончательно пробудился и сообщал о готовности служить новому хозяину. Вернее, обновленному.

— Так о чем вы хотели спросить?

— О принципах. Нет, не ваших лично, а принципах влияния, столь наглядно и легко осуществленного.