Паутина. Книга 1

– Верно, – кивнул Сагал, с любопытством на меня глядя.

– Но сейчас заметных наделов нет, наверное, ни у кого…

– Всё правильно, наделы постепенно отошли обратно к княжествам. Князья поощряли отказ от больших имений, проводя соответствующую налоговую политику. Наше дворянство – промышленники, а не землевладельцы.

– Но при этом дружины почему-то остались, – указал я. – А вот в Ливонии, к примеру, бароны как раз владеют землёй, но дружины у них маленькие, у некоторых так просто игрушечные.

– Ну, нельзя так прямо сравнивать наше и ливонское дворянство, – задумчиво сказал Горазд. – Они настолько разные, что кроме названия «дворянство» у них, пожалуй, ничего общего и нет. В Ливонии бароны редко решают конфликты сами, обычно предпочитая апеллировать к суду епископа. У нас же князь почти не вмешивается в конфликты семейств.

– То есть получается, что наличие земельного надела не обязательно предполагает наличие дружины для его защиты, а отсутствие надела не означает, что дружина не нужна, правильно?

– Правильно, – согласился Сагал. – А вот скажи, Арди – зачем вашему семейству дружина?

– Она нам не нужна, – честно ответил я. – Точнее, она нужна лишь для защиты от дружин других семейств. Если бы князь давал нам защиту, мы бы прекрасно обошлись без дружины, и при этом сэкономили бы огромную кучу денег.

– Очень хорошо, Арди, – поощрительно кивнул Горазд. – И если мы вспомним, что князь сумел отобрать у семейств наделы – что было очень непросто, поверь! – но при этом ничего не сделал для того, чтобы уничтожить дворянские дружины, то мы придём к любопытному предположению…

– Что дружины нас заставляет держать именно князь? – с удивлением озвучил я очевидный вывод.

– Именно князь, – улыбнулся он, – и именно заставляет. Князь разрешает, а временами даже поощряет войны дворян, и поэтому они вынуждены содержать боеспособные формирования. Причин много, но основными являются три. По крайней мере одну из них ты должен суметь назвать.

Я задумался, а Сагал терпеливо ждал ответа. В голову поначалу ничего не приходило, но потом меня вдруг озарило:

– Давать работу боевикам?

– Совершенно верно! – обрадовался Горазд. – Владеющие боевики – это основа военной мощи княжества, но содержать их очень затратно, а в мирное время они бесполезны. Поэтому их содержание в значительной степени переложили на семейства. А для того чтобы хоть как-то уменьшить свои расходы на дружины, семействам приходится брать вольные контракты. Их дружины постоянно воюют, их Владеющие тренируются и растут, и всё это не стоит княжеству ни веверицы. Заметь, кстати, что у христиан все Владеющие принадлежат церкви, поэтому для империи нет смысла в поощрении дворянских дружин – вот, кстати, и ответ на твой вопрос, почему дружины ливонских баронов так малы.

Второй, менее важной причиной, является то, что дружины и вольные отряды забирают в себя разного рода активных индивидуумов, которые иначе бы пошли в преступность, или ради дозы адреналина просто сворачивали бы себе шеи в каких-нибудь глупых увлечениях. Самые перспективные попадают в дружины, а остальные распределяются среди вольных отрядов. Вольные отряды бывают разные, но в любом случае это опытные воины, которые в случае войны будут сразу готовы встретить врага.

Ну а третья причина – стратегическая, которую часто недооценивают или даже просто не замечают, но которая, возможно, является самой важной. Когда общество слишком долго живёт спокойной мирной жизнью, оно становится травоядным, и рано или поздно неизбежно рушится под натиском молодых и агрессивных захватчиков. Поэтому наши правители умелым давлением поддерживают достаточный уровень агрессии в обществе, чтобы воспрепятствовать подобному вырождению.

– Надеюсь, я ответил на твой вопрос, Арди, – он посмотрел на часы. – А сейчас наше время вышло, и мы с вами прощаемся до следующего занятия.

* * *

– Долго же вы до меня добирались, барон, – язвительно произнёс архиепископ Рижский.

Долго – это два дня. Послание архиепископа в довольно резких выражениях требовало немедленно явиться к нему в Ригу. Подобное бесцеремонное требование несколько выходило за рамки – архиепископ не был моим сюзереном, никакой власти надо мной не имел, и я мог с полным правом его распоряжения игнорировать. Однако не всеми правами стоит пользоваться, и право пренебрегать пожеланиями архиепископа было как раз из этой серии. Так что я к нему всё-таки явился, но при этом демонстративно не спешил.

– Я пустился в путь сразу же, как только мне позволили неотложные дела, монсеньор, – ответил я с вежливым поклоном. – Я слишком вас уважаю, чтобы игнорировать ваше приглашение.

В воздухе повисла непроизнесённая, но явно подразумеваемая фраза «а мог и проигнорировать», и архиепископ слегка поморщился.

– Не знаю, как в Новгороде, но у нас в империи убийство является уголовным преступлением, – сурово заявил он. – Что вы можете сказать в своё оправдание, барон?